Тенденции структурных и качественных изменений. Противоборство интеграционных и дезинтеграционных процессов
Рубрика: Экономика, статьиПонятно, что глобальные научно-технические и социально-экономические преобразования, происходящие в современном мире, не могут не влиять и на внутренние структурно-институциональные изменения в каждой стране. Они касаются экономических и правовых отношений, форм собственности, владения и хозяйствования, всей системы государственного и рыночного регулирования и управления, включая интересы различных социальных слоев населения и действие стимулирующих факторов на производительность труда и воспроизводственные процессы.
Общемировая тенденция к формированию все более экономически могущественных хозяйственных структур — крупных транснациональных и национальных корпораций, различного рода других производственно-рыночных объединений, промышленно-финансовых групп и банковских систем — как мощного фундамента и каркаса современной мировой экономики, олицетворяющих крупный бизнес, очевидна. При этом соответственно меняются направления и структурные соотношения в объемах и качественных свойствах крупного, среднего и малого бизнеса, его развития и совершенствования в едином русле с общей тенденцией к укрупнению и стабилизации в меняющейся конкурентной среде.
Сводить современную рыночную экономику в ходе реструктуризации постсоциалистических стран к активизации только малого и среднего бизнеса и даже к неизбежной парцелизации уже сформированных и эффективно функционирующих крупных хозяйственных структур практически означает не что иное, как подталкивание их к искусственному развалу и устранению возможного конкурента. С точки же зрения экономической теории и реальных мировых тенденций такие рекомендации не выдерживают элементарной критики.
Развитие современной мировой экономики только по инерции отождествляют с моделью рыночной экономики, на которой в свое время базировались классические теории ее функционирования и развития. В действительности же в различных частях света сформировались принципиально новые экономические модели, основывающиеся на синтезе идей стихийно-рыночного и сознательно-государственного регулирования противоречивых социально-экономических процессов, происходящих в качественно новом обществе. Поиски и использование оптимальных соотношений между этими регуляторами являются важнейшим элементом эффективного действия всего регулирующего механизма управления экономикой государства. Этому активно содействует создание и использование все более мощных и надежных информационно-вычислительных систем с соответствующим программным обеспечением.
Именно на этой базе и основывается тенденция ускорения сдвигов в направлении все более точного определения и реализации усложняющихся управленческих решений, выбора из многих возможных вариантов наилучших по критерию рыночной конкурентоспособности, прироста реального экономического и социального эффекта. Новейшие экономические теории базируются преимущественно на результатах модельных прогнозов и планов научно-технических и социально-экономических перспектив развития с прогнозными оценками их последствий. Они имеют более надежный фундамент для достоверных выводов и взглядов в будущее, создания реального мониторинга разнообразной экономической конъюнктуры.
Следует отметить, что современная эпоха мировых сдвигов характеризуется, с одной стороны, закономерным развитием интеграционных процессов по инициативе заинтересованных высокоразвитых стран — локомотивов мировой экономики, охватывающих огромные территории и даже целые континенты. Яркими примерами интеграционных процессов выступают факты последовательного формирования замкнутого Европейского сообщества (ЕС), группировка отдельных стран в региональный рынок Американского континента, а также формирование рынка стран Тихоокеанского региона. Вместе с тем, с другой стороны, проявилась и прямо противоположная тенденция — взрывная дезинтеграция стран бывшего СССР. Дезинтеграция охватила здесь почти всю огромную евразийскую территорию «социалистического содружества».
Долгосрочное экономическое отставание стран этого региона, архиреволюционное осуществление рыночных реформ по идеологии разрушительной «шоковой терапии» и взрывной автаркии по национальному признаку привели довольно быстро (1991-1995 гг.) этот регион к небывалому экономическому упадку. В нем за указанные пять лет было утрачено около половины ВВП с опережающими темпами спада промышленного производства. В результате большинство этих стран оказалось в глубоком кризисном состоянии с одновременным небывалым, преимущественно криминогенным социальным расслоением общества.
Выйти из этого достаточно трудного экономического положения в очередные фазы цикла — экономического оживления и роста — в условиях почти полной остановки устарелого товаропроизводства, острой нехватки фондов накопления и потребления с соответствующим замораживанием инвестиционной и инновационной деятельности оказалось делом архисложным. Отмеченное, безусловно, не могло не повлиять негативно и на темпы общемирового экономического развития. Тем более что в эти же годы в ряде развитых стран темпы экономического роста имели тенденцию к замедлению и наблюдалась даже определенная стагнация.
Кстати, результаты сравнительного анализа свидетельствуют, что обособленные национальные экономики отдельных стран на том этапе стали сравнительно быстро утрачивать внутренние потенции своего саморазвития. Отсюда не случайна их тяга к интеграционным процессам, поискам присоединения к тем или другим региональным рыночным объединениям и структурам. Более того, все чаще стали провозглашаться идеи и призывы со стороны некоторых политиков и ученых экономически развитых стран к созданию единого общепланетарного экономического организма с универсальным механизмом социально-экономического регулирования в системе якобы «свободного предпринимательства». Однако реализация идеи перестройки всего мирового уклада в направлении формирования единого планетарного государства противоречит национальным интересам и особенностям развития отдельных стран, их рыночных группировок, больших регионов и частей света. Она (эта идея) предусматривает неминуемую потерю «независимого» функционирования государств.
В понятие «независимость» здесь вкладывается возможность подлинно демократического выбора в осуществлении каждой страной своей государственной политики в интересах своего народа, поиска и определения собственной ниши в системе международных социально-экономических и торговых отношений, конкуренции на международных рынках. Иначе говоря, каждая страна в современном и будущем мироустройстве должна быть свободна от политического, экономического, духовного и военного давления любого (включая общемирового) административного центра или же со стороны отдельных экономически могущественных стран. Мнение о том, что можно свести мировой уклад к моноцентризму, является прямым продолжением идеологии мирового господства с его крайне негативными последствиями. Речь идет о неминуемой глобальной шаблонизации, искусственном сужении и обеднении естественного многообразия жизнедеятельности народов мира, их социального и духовного, структурного и качественного развития с использованием разносторонних катализаторов глобальных и локальных сдвигов к будущему общечеловеческому прогрессу.
Наибольшая устойчивость мирового развития может быть достигнута по модели оптимального действия центробежных и центростремительных общественных сил, формирующих и соответствующее равновесие общечеловеческих движений. Этому отнюдь не способствует огромная неравномерность в социально-экономическом развитии отдельных групп стран. Известно, что чем больше разрывы между богатыми и бедными странами, между богатыми и бедными регионами мира, между отдельными социальными слоями населения в пределах одной страны, тем выше степень социального напряжения, реального возникновения взрывных общественных катаклизмов — войн и революций. Они время от времени происходили в течение всей истории человечества, особенно обострившись в XX в. Общественные катаклизмы разрушали накопленное богатство, человеческий потенциал, отбрасывали страны и весь мир от прогрессивного развития. И эту проблему человечеству придется решать в наступающем XXI в. и новом тысячелетии. Даже в прогнозах на далекое будущее, когда мир долгосрочным эволюционным путем дозреет до единого общепланетарного экономического организма с универсальной системой регулирования, он, очевидно, не будет иметь равенства социально-экономического развития стран и регионов.
Слишком велики разрывы в уровнях их научно-технологических, экономических, социальных и духовных потенциалов. Эти разрывы складывались в течение многих минувших веков. К тому же действующие механизмы регулирования устремлены на неравномерное развитие, что вообще парализует тенденции к выравниванию. Утрата общеизвестных человеческих идеалов — «свободы, равенства и братства» — заполняется идеалами дикости: «победа сильных, гибель или жалкое существование слабых».
Экономически могущественная верхушка и в отдаленном будущем будет стремиться господствовать над зависимыми странами, народами и регионами мира, поставляющими ей необходимое сырье (сырьевые придатки), дешевую рабочую силу и значительную часть интеллекта, выполняющими наиболее непривлекательные трудоемкие и низкооплачиваемые услуги и работы. Собственно, в этом заложены и с особой остротой проявляются социально-экономические противоречия мирового развития.
Обострение конкурентной борьбы на мировых рынках также отнюдь не способствует преодолению неравномерного и цикличного формирования и движения капитала в системе международного и регионального разделения труда, специализации и концентрации тех или иных сфер человеческой деятельности под влиянием научно-технического и интеллектуального прогресса, темпов регионального и общепланетарного воспроизводства и обновления экономического, научно-технического и духовного потенциала, производственной, рыночной и социальной инфраструктуры.