Банковское дело

Как только государство теряет свои регулирующие функции и контроль за процессами реформирования созидательного на­правления, в силу вступает рыночная анархия с господством криминогенных и коррумпированных структур, грабящих ранее накопленные богатства, создающих фиктивный капитал и бы­стро разваливающих экономику государства. При этом никаких прогрессивных сдвигов в создании новых, более эффективных хозяйственных и рыночных структур не происходит. Вследствие этого национальное товаропроизводство подрывается изнутри. В дополнение к этому рыночный шок, привнесенный извне, резко ведет к наиболее разрушительным стадиям кризиса — гиперинф­ляции и гиперстагфляции (1992-1993 гг.). Одновременно идет товарная экспансия со стороны иностранных государств на наши внутренние рынки.

Постсоциалистические страны в этой ситуации неминуемо превращаются в экономически зависимые сырьевые придатки экономически развитых стран. Их внутренние национальные рынки обречены на сбыт залежалых иностранных товаров. А это, в свою очередь, является одной из немаловажных причин даль­нейшего упадка национального товаропроизводства, остановки работы не только отдельных промышленных предприятий, но и целых отраслей, жизненно важных производственных, рыноч­ных, транспортных и других комплексов. Следует отметить, что на потере собственных рынков сбыта и развале с начала реформ национальных финансово-кредитных систем пострадали почти все те страны, которые без учета местных особенностей и усло­вий активно применяли «рыночный шок».

Недальновидные политические силы этих стран, пришедшие к власти на волнах рыночной эйфории, всерьез поверили в ис­тинность подброшенных им примитивных постулатов относи­тельно «неограниченных» возможностей регулирующих функ­ций конъюнктурных соотношений спроса и предложения на сво­бодных рынках (точнее — неорганизованных базарах). В демо­кратическом обществе, утверждали некоторые влиятельные политики, а следом за ними государственные чиновники, регули­рующие функции государства вообще не нужны. Бывший Прези­дент России Борис Ельцин высказал свое особое понимание де­мократических свобод: «Берите свободы столько, сколько вам требуется!» Общеизвестно, какие острые межнациональные кон­фликты это вызвало, сколько пролито крови и уничтожено мате­риальных ценностей. Сейчас, по-видимому, для каждого понят­но, какой бедой оборачиваются ошибки государственных лиде­ров и той политики, которую они осуществляют.

Нельзя базировать государственную экономическую полити­ку, тем более на переломе двух эпох с бурными темпами научно-технического прогресса, на открытиях экономической науки 250-летней, так же как и вековой давности. Позитивных сдвигов в XXI в. они не обещают. Для этого создаются новейшие эконо­мические теории, концепции и модели производственного, ры­ночного, денежного, банковско-кредитного и финансового об­новления, стабилизации и прогрессивного развития, которые должны отвечать динамизму внутренних и внешних условий каждой страны, прогнозному мониторингу событий, функцио­нальным особенностям управления и регулирования социально-экономических и духовных процессов, общей трансформации общественного и государственного устройства. Воспроизводст­венные процессы, долгосрочные и краткосрочные циклы неми­нуемо трансформируются под влиянием новых научных откры­тий, технологических, экономических и организационно-управ­ленческих преобразований, которые, в свою очередь, подталки­вают развитие экономической теории как фундаментальной основы человеческого прогресса в пространстве и времени.

По экономическим теориям, отжившим свой век, можно дви­гаться не вперед, а назад, разрушая революционно-взрывными методами действующие хозяйственные системы и их структуры с полной инертностью в создании качественно новых, обеспечи­вающих прирост эффекта и конкурентоспособность на современ­ных и будущих рынках. Именно по такому, достаточно странно­му методу опережающего разрушения, как уже отмечалось рань­ше, и начали переход к рыночной экономике неизвестно какой стадии ее развития бывшие «социалистические» страны. Прежде всего новая, еще далеко не демократическая власть дискредити­ровала и отбросила прочь созидательные и контролирующие функции государства, чтобы легче было под видом демократиза­ции и первичного накопления капитала растранжиривать госу­дарственные товарные ресурсы, вывозить их (часто за бесценок) за границу, оставляя там же валюту на собственных счетах. Одним из главных источников наживы был экспорт и реэкспорт нефти и газа, электрической энергии, металла и минеральных удобрений.

Таким образом, процесс рыночного реформирования на на­чальных этапах сводился к созданию ситуации государственного безвластия и рыночной анархии, в которой обогащались бывшая номенклатура, руководство государственных структур, торговые работники, новые политические функционеры, сотрудники банковско-финансовых систем, которые рождались и трансформи­ровались. Методы мягкого экономического развала были тща­тельно отработаны и осуществлены под давлением зарубежных политиков, советников и консультантов. По существу ими были заменены всемирно известные национальные научные центры и их ученые. Они были «консерваторами», якобы неспособными к созданию научных основ быстрого рыночного реформирования. В то же время уже с первых шагов (1991-1994 гг.) разрушитель­ных преобразований, называемых западной пропагандой безаль­тернативными, новые евроазиатские страны катастрофически обеднели. Одновременно в них неслыханно обогатились соци­альные группы, вышедшие из уголовных кругов, партноменкла­туры и подкупленных функционеров. Основная же масса населе­ния осталась в бедности. За границу из этих стран уплывало фи­нансового капитала намного (примерно в 3-4 раза) больше, чем было получено иностранных кредитов под проекты производст­венных инвестиций.

Как свидетельствует сравнительный анализ, особенно выра­зительно эти катаклизмы проявились сначала в центре, а потом и на периферии Российской Федерации, в Украине, Беларуси, Казахстане, перекинувшись одновременно и на все другие рес­публики бывшего СССР. Несмотря на то что Украина среди них была республикой экономически более развитой, именно она вследствие дезинтеграции попала в наиболее сложное положе­ние. Дело в том, что ее природные ресурсы — топливно-энергети­ческие, а также частично минерально-сырьевые — были в свое время исчерпаны на развитие единого народнохозяйственного комплекса.

Страна осталась в ситуации острых дефицитов нефти и газа, многих цветных металлов, лесных ресурсов. Слабо развитой ос­талась здесь и угольная промышленность, ибо инвестиции на развитие Донецкого угольного бассейна, считавшегося непер­спективным, из союзного бюджета почти не выделялись. Основ­ное внимание в структуре энергетического баланса было перене­сено на развитие атомной энергетики, хотя она, как показала чер­нобыльская трагедия, не была еще достаточно надежной.

После развала СССР, массового хищения и вывоза за границу капитала при отсутствии обратного его ввоза, после гиперинф­ляционного шока Украина оказалась в состоянии острого кризи­са платежного баланса и государственного бюджета. Неслучайно усилилось социальное напряжение, вызванное упадком нацио­нального производства, небывалым разрывом в уровнях жизни между богатыми и бедными, резким падением реальной заработ­ной платы основной массы трудоспособного населения, а также мизерным социальным обеспечением пенсионеров, инвалидов и неработоспособной молодежи. К тому же существенно ускорил­ся рост безработицы, особенно скрытой. Больших размеров до­стигли межхозяйственные и бюджетные неплатежи, невыплаты заработной платы, пенсий, стипендий и прочих видов бюджет­ных задолженностей. Именно действие этих факторов подрывает доверие народа к государственным властным структурам и осу­ществляемым ими социально-экономическим преобразованиям, которые в общественном сознании ассоциируются с антинарод­ной политикой.

Шоковая терапия отнюдь не повысила заинтересованности людей в развитии настоящего предпринимательства и высокоп­роизводительного труда. Напротив, она подорвала в этом их эко­номические интересы. Искусственно отгородив денежную и бан­ковско-финансовую политику от общей государственной поли­тики экономической стабилизации и роста, рыночный шок на­крепко заморозил тем самым воспроизводственные процессы, инвестиционную и инновационную деятельность в обновлении и подъеме национального товаропроизводства. Вместе с шоком об­щество было расколото на разнообразные сегменты и отброшено от целеустремленной созидательной деятельности. Верх взяли силы и тенденции прямо противоположной направленности — растранжиривания ресурсного потенциала и богатства, накоп­ленного раньше, развития противоправного бизнеса, мошенни­чества, взяточничества, формирования различного рода струк­тур криминального типа, массового рэкета. Обогатившаяся вер­хушка начала сращиваться с коррумпированными властными структурами и правоохранительными органами.

Национальное производство промышленной продукции оста­ется преимущественно в государственных и корпоративных (ак­ционерных) промышленных комплексах, которые производят и экспортную продукцию, но они работают неритмично, далеко не на полную мощность, а их работники получают преимуществен­но низкую заработную плату и не стремятся к высокопроизводи­тельному труду.

Разгосударствляемые предприятия, в свою очередь, большей частью попадают в руки тех обогатившихся кругов, которые, к сожалению, не заинтересованы и не умеют создавать современ­ные высокопроизводительные и конкурентоспособные произ­водства крупного бизнеса, поэтому не вкладывают в него необхо­димые капиталы. Они стремятся к более примитивной и легкой наживе за счет краткосрочного торгово-финансового оборота, используя для этого или депозитные счета хорошо им известных (беспроигрышных) коммерческих банков, точно зная, что они не обанкротятся, или различного рода спекулятивные акции: по­купку за гривны СКВ и вклад ее под твердые проценты в ино­странные банки.

По мнению таких бизнесменов, национальное товаропрои­зводство может подождать до лучших времен. Государственные интересы привлекают их настолько, насколько обещают прирост дополнительной прибыли на личные потребности, а не на произ­водственные накопления. Иностранные же инвестиции для обе­дневших и разрушенных хозяйственных структур независимо от форм собственности сводятся на нет. В агропродовольственном секторе, несмотря на интересы и активность крестьян в развитии производства, рыночный шок также не принес прироста эффекта и сбалансированности продовольственного рынка. Сельскохо­зяйственные товаропроизводители превращаются в банкротов, а животноводческие фермы большей частью уже полностью обан­кротились. Продолжение такой губительной политики «шоков» угрожает потерей безопасности своего государства и жизни его народа.

Глубокий и затяжной кризис, безусловно, не вызывает удов­летворения и спокойствия в обществе. Все чаще возникают кон­фликтные ситуации то в одних, то в других сферах жизнедея­тельности, охватывая отдельные отрасли, регионы, трудовые коллективы или даже страну в целом. Конфликты выливаются в формы митингов, протестов, забастовок, голодовок, неповинове­ния органам власти, столкновений бастующих с милицией и т. п. С обострением ситуации Парламент (Верховна Рада) начинает быстрее менять правительства. Президент и его администрация — искать пути досрочного роспуска Парламента. А когда все это не помогает, становится понятным, что причины негативных явле­ний лежат глубже, чем их поверхностные проявления. Новообра­зованному правительству ничего не остается, как разрабатывать очередную программу выхода из кризиса, обещать парламента­риям и народу быстро изменить ситуацию к лучшему. Парла­мент, в свою очередь, ведет маневренную борьбу за усиление своей власти.

Однако новые правительственные программы и новые пере­становки руководящих кресел в Парламенте сами по себе ничего не решают. Они требуют принципиально новых подходов к ре­шению острых социально-экономических проблем. Если же со­храняются прежние концепции стратегии и тактики, формируе­мые теми же иностранными и своими подкупленными консуль­тантами и советниками, то никаких прогрессивных сдвигов не происходит. Безответственные и безосновательные обещания на высшем государственном уровне очень напоминают сюжет сказ­ки Андерсена о голом короле. Не хватает лишь ребенка, который бы убедительно раскрыл всем на это глаза.

Формирование и развитие прогрессивных рыночных отноше­ний оборачиваются пока что массовым появлением различного рода таких их суррогатов, как бартерные обмены, деятельность ничем не подкрепленных так называемых челноков, искусствен­ный дефицит в обращении денежной массы, несбалансирован­ной с обращением товаров и услуг, сведение на нет платежеспо­собности внутреннего рынка, выпуск в обращение ценных бумаг и т. п. Тем самым дискредитируется сама рыночная экономика. Бездумной экономической политикой из нее уже сделано в гла­зах народа настоящее пугало.

В том же направлении осуществляется и несовершенная внешнеэкономическая деятельность. На разнице между демпин­говыми ценами, объемами и структурой собственного экспорта, с одной стороны, и повышенными ценами, объемами и структурой дефицитного импорта, с другой, страна ежегодно теряет немалую сумму собственного финансового капитала, одновременно вы­прашивая в международных финансовых кругах кредитные ре­сурсы, так необходимые для структурной перестройки и качест­венного обновления отечественного товаропроизводства. Если же учесть отток собственной валюты без уплаты государству на­логов и сборов за границу опережающими темпами по сравне­нию со значительно меньшим приливом платных кредитных ре­сурсов, то становится понятным, что это также не добавляет эн­тузиазма в такого рода неэквивалентных рыночных преобразова­ниях. Они выгодны только иностранным партнерам и узкому кругу наших влиятельных граждан, имеющих личную выгоду от этих внешнеэкономических операций.

Даже при условии 100%-ного выполнения составных рыноч­ных реформ, предложенных МВФ, прогрессивных сдвигов к эко­номическому оживлению и росту не произойдет. Об этом свиде­тельствуют, в частности, факты деятельности сферы малого биз­неса, где уже произошли процессы приватизации, либерализа­ции цен, получены права свободного выбора хозяевами форм своей деятельности, рынков приобретения производственных ресурсов и сбыта готовой продукции.

Но ведь конечная результативность реформирования остает­ся негативной. Так что прирост эффекта зависит не от формаль­ного выполнения жестких монетарных требований МВФ, кото­рые только тормозят воспроизводственный процесс и хозяйст­венное развитие. Должен сработать комплекс совокупных фак­торов производственного и рыночного регулирования и управления, инициатива и целеустремленная трудовая актив­ность в достижении результатов реализации государственных и региональных программ и конкретных инженерно-экономичес­ких проектов реформирования каждого объекта.

Метка: Статьи по экономике