Банковское дело

Эпоха правления Петра I была не только временем великих преобразований в России, но и временем великих потрясений для нее. В самом деле, чтобы стать признанной в Европе сильной державой, стране пришлось заплатить дорогую цену. Петр I, борясь за выход к Балтийскому морю, проводя прогрессивные преобразования, использовал все возможные ресурсы страны. Одной из мер по увеличению доходов казны для покрытия военных расходов и расходов на прочие преобразования была и денежная реформа. Но ее последствиями было также и расстройство финансов, и разорение народа.

С целью пополнения доходов казны в 1724 г. вводится подушная подать, которую крестьяне и посадские люди должны были платить только деньгами. Это было особенно тяжело для населения, так как во многих районах страны господствовало натуральное хозяйство.

Представители высшей администрации страны попытались выдвинуть новую программу реформ. Одним из первых сановников, разрабатывавших пути решения этой проблемы, был генерал-прокурор Сената П. И. Ягужинский, представивший «Записку о состоянии России». Он предложил уменьшить размеры подушной подати и освободить часть дворян от военной службы, что позволит им больше внимания уделить хозяйству и особенно вопросу регулярной выплаты крестьянами подушной подати. Екатерина I, ознакомившись с этой запиской, предложила обсудить вопросы, поднятые в ней, членам Верховного тайного совета. Самое дельное мнение было высказано А. Д. Меньшиковым, президентом Военной коллегии, и А. И. Остерманом, вице-президентом Коллегии иностранных дел.

Для стабилизации положения в стране «верховники» рекомендовали вывести армию из уездов (в связи с тем, что полковое начальство, заинтересованное в подати для содержания войска, принимало самое деятельное участие в ее сборе), местные финансовые органы, созданные при Петре, ликвидировать, сбор налогов же поручить воеводам. Подушную подать предлагалось сократить на одну треть, разрешить часть подати платить натурой. Из армии домой предлагалось отпустить две трети офицеров-дворян. И еще одно важное предложение: учредить Комиссию о коммерции для разработки программы расширения торговли России как с западными, так и с восточными странами.

Большое внимание было уделено и «монетным делам». И опять-таки выход из создавшихся финансовых затруднений находят в усиленной чеканке медных денег! Именно доходы от этой чеканки должны были компенсировать убытки от частичной отмены подушной подати. Было выдвинуто предложение начеканить медных пятикопеечников по 40 рублей из пуда меди на 2 млн рублей. При этом «верховники» вполне ясно представляли все негативные последствия подобной меры и для денежного обращения в стране, и для дальнейшего роста цен на товары. Предлагалось применить чеканку неполноценной медной монеты как временную меру, а в дальнейшем предполагалось, что такая монета будет изъята из обращения.

Многие из этих предложений были приняты. Екатерина I в своем указе от 26 января 1727 г. подытожила все высказанные предложения в области денежного обращения. Указ гласил: «Подданные наши, а наипаче крестьяне, от великой подати и разных непорядков в великой нужде обретаются». Поскольку сократить государственные расходы и прежде всего на армию и флот не удается, то, заявляется в указе, «для облегчения крестьян в податях и других нужд» принято решение выпустить на 2 млн рублей медных пятикопеечников. Естественно, в указе ничего не говорилось об истинной причине чеканки столь большого количества медной монеты — о стремлении извлечь максимальный доход для казны. Мотивами принятия подобного решения Екатерина I назвала нехватку серебра, невозможность достать его в скором времени и невыполнение своих обязательств подрядчиками. Меди же вполне хватало. Причем для нас сейчас самым важным представляется то, что рыночная цена пуда меди (8—10 рублей) была в пять (в пять!) раз дешевле меди в монетах. Для успокоения населения утверждалась надежность новых денег. В указе прямо говорилось, что «медная монета в народе ходит свободно без всякого подозрения». В эпоху Екатерины I уже очень хорошо понималась роль международного общественного мнения. Чтобы за границей не подумали, что Россия испытывает финансовые затруднения, чеканку неполноценных медных денег проводили тайным образом. Главной целью якобы является изъятие из обращения медных копеек, выпущенных при Петре I. Новые пятаки решили чеканить старыми, еще петровских времен штемпелями.

Для выпуска пятикопеечных медных монет на такую огромную сумму, да еще в короткий срок нужно было быстро подготовить мощную производственную базу. Кроме того, было необходимо сырье: надо не менее 50 тыс. пудов меди. На Урале на казенных заводах можно было получать до 10 тыс. пудов меди в год. Но надо было в пять раз больше, причем в короткие сроки. Потребовалось принятие энергичных мер. Договорились о покупке меди у иностранных купцов-подрядчиков. В навигацию 1727 г. они должны были поставить от 15 до 18 тыс. пудов меди. Уральским горнозаводчикам было указано из 10 тыс. пудов меди делать кружки для пятикопеечных монет и отправлять партиями на монетные дворы Москвы. Правительство даже просило руководителя горно-заводской промышленности ускорить разведку новых залежей меди. Впрочем, у казны были и некоторые запасы меди и выменянные медные копейки (всего около 3898 пудов меди).

Производственная база для чеканки пятаков была в худшем состоянии. Московские монетные дворы (а именно там предполагалось сосредоточить производство этих монет) были уже запущены. «Непорядок и разорение сих монетных дворов изобразить никоим образом невозможно» — писал посланный в Москву для решения производственных вопросов генерал-майор А. Я. Волков. Набережный и Красный дворы напомнили ему последствия «неприятельского или пожарного разорения». На них «жалостно смотреть». Инструменты и машины ржавеют и гниют, разрушаются и сами здания. Волков принимает самые решительные меры: посланные им солдаты и рекруты очищают дворы и здания, плотники их ремонтируют, кузнецы изготавливают новые инструменты и машины. Заказываются новые плащильные, обрезные и печатные станы.

В феврале 1727 г. на монетные дворы Москвы направляется Василий Никитич Татищев. Тот самый гениальный ученый, который первый попытался осветить отечественную историю с позиций рационалистической философии.

Татищева послали в Москву с целью проверки работы монетных дворов. Насколько исправны весы, насколько точно выдержан вес начеканенных монет — все эти вопросы должен был выяснить Татищев. Ему было дано право выявлять виновных, в случае неправильного веса монет они должны были исправить ошибки за свой счет. В Москву из Берг-коллегии Татищев привез чугунную пудовую и фунтовую гири.

Вскоре после приезда в Москву Татищев составил «Краткое изображение в чем монетное дело требует исправления». Наиболее важными можно счесть изложенные Татищевым мысли, касающиеся высокой цены серебра в России по сравнению с золотом. Татищев считал, что именно от этого «золотых в государстве удержать невозможно». Высказывал Татищев также весьма дельные мысли о желательности повышения пробы в золотых и серебряных монетах с целью улучшения их качества. Татищев считал, что изъятие из обращения мелких серебряных денег необходимо тщательно продумать и подготовить, но в то же время ему казалось, что серебряные деньги предпочтительнее медных. Он утверждал, что от медных денег происходит «великий государственный вред». Но одновременно Татищев признавал необходимость медных денег в качестве мелкой разменной монеты (копейка, деньга, полушка). Вопросы, поднятые Татищевым, обсуждались и в правительстве, и в Комиссии о монетном деле (1730г.).

Татищев продумывал в своих рассуждениях любые, казалось бы, мелочи. В частности, вопрос о необходимости чеканки мелкой разменной медной монеты. Пятикопеечники являлись слишком крупными монетами для крестьян, поэтому, по мнению Татищева, необходимо организовать «вымен серебряных копеек» после организации чеканки медных монет, так как «ежели оного не учиним, то весьма вижу оттого быть великому государственному вреду». Изыскивал Татищев и способы, «каким образом медные деньги с течением времени, в определенные сроки перевести, а серебряные умножить».

Наконец б марта 1727 г. на всех трех монетных дворах Москвы началась работа по выпуску пятикопеечников. Но Волков предупреждал заранее, что на новые деньги в большом количестве надеяться скоро не приходится из-за того, что процесс их изготовления весьма длителен и трудоемок. Вот как он описывал стадии этого процесса: «из плавилен медь идет в ковку, оттуда в плащильни, из плащилен — в обрез кружков, а потом в печать, после того гуртят, потом полируют и обжигают». Но дело, конечно, было не только в трудоемкости самого процесса, но и в недостаточной подготовке к чеканке большого количества монет. Например, Волков обратился за разрешением построить даже плащиль-ную мельницу на реке Яузе.

Приняв во внимание мнение Татищева, предложения Волкова и Мусиных-Пушкиных, а также продолжая линию Петра, правительство Екатерины I приняло решение об изъятии старых медных копеек. Медные денежки и полушки решили изъять из обращения несколько позднее, когда будет сделана новая мелкая монета. Мелкие серебряные деньги решили переделать в гривенники. В указе от 16 июня 1727 г. отмечалось наличие среди них большого количества односторонних и фальшивых, которые «при приемах, а особливо при платежах в казенные подати выметываются, отчего многим, а наипаче купечеству и бедным крестьянам, великия чинятся убытки и разорения». Сказано было и о том, что из-за малого размера и веса (1/15 золотника или 0,28 г) их просто легко потерять. Указ-то был издан, да спустя всего 3 месяца от передела мелкой серебряной монеты в гривенники отказались, правда, временно.

В этот период истории русского монетного дела, пожалуй, наибольший интерес представляют попытки членов Берг-коллегии решить проблему денежного обращения России глобальным образом. Они пытаются ответить на вопрос, почему же все проводимые денежные реформы в конечном итоге приводят к инфляции и росту цен в стране. Что следует предпринять, чтобы стабилизировать экономику России в целом? Ответ на этот вопрос ищет Берг-коллегия при обсуждении такой острой для России проблемы, как нехватка серебра. Берг-коллегия отмечает, что в ряде стран Западной Европы казна не стремится получить большую прибыль от денежного передела, там серебро дешевле, чем в России, монеты чеканятся более высокой пробы. Англичане, например, от чеканки извлекают прибыль равную всего лишь 7%, а монеты в этой стране чеканятся 87-й пробы. Чуть больше прибыль в Австрийской империи, где она составляет 9%, серебряные монеты там 85-й пробы, так же как и в Пруссии, и в Дании. В Голландии прибыль — 11%, а монеты там 82-й пробы. В этих странах чеканят монету, чтобы обеспечить нормальное функционирование денежного обращения, оживление торговли, а вовсе не для обогащения казны.

В России монеты делаются 70-й пробы. Из-за дороговизны серебра большой прибыли от денежного передела казне ожидать не приходится. Если золотник серебра будет стоить 18,5 копеек, то прибыль от передела монет на монетных дворах Москвы составит всего лишь 9%, а Петербурга — 7%. При цене в 19 копеек прибыль, естественно, будет ниже. Но, тем не менее, утверждает Берг-коллегия, именно на такую меру, как повышение цен на серебро, и следует пойти. Эта мера принесет выгоду стране. Прежде всего, повысится приток серебра, следовательно, больше станет серебряных монет, что стабилизирует монетную систему. Кроме того, иностранные купцы, продав серебро в России, смогут приобрести для вывоза за рубеж какие-либо товары, что, конечно, приведет к росту таможенных доходов. Кроме повышения цен на серебро, члены Берг-коллегии предложили отказаться от предоставления монополии на поставку серебра и золота отдельным лицам, разрешить его покупку как у русских, так и у иностранных купцов. Естественно, предлагалось всемерно способствовать развитию горно-заводской промышленности и других подобных отраслей, увеличению экспорта железа, поташа, смольчута и прочих казенных товаров «и тем торг распространить». Итак, основной, самый верный вывод, вполне актуальный во все времена, который сделала Берг-коллегия, касается экономической политики государства вообще, а не только денежных вопросов. Увеличивать государственные доходы следует методом развития промышленности и торговли, а не чрезмерной эксплуатацией монетной регалии (не чрезмерным выпуском денег).

Продолжая петровские традиции в вопросах экономической политики, такие члены Берг-коллегии, как уже вышеупомянутые Волков, Татищев и Муси-ны-Пупгкины, считали, что монетные дворы должны располагать капиталом не менее чем в 1 млн рублей. Примерно эту сумму (а если точнее, то сумму не меньшую 922 тыс. рублей) в 1721 г. установил в качестве необходимого капитала Петр I. В дальнейшем, несмотря на все финансовые затруднения, правительство не расходовало этот капитал. В 1725 г. он уже превысил 1 млн. Именно наличие оборотного капитала столь больших размеров и обеспечивало бесперебойное функционирование монетных дворов, а также и на должном уровне сохраняющуюся способность закупать для денежного передела необходимое количество серебра, меди и золота. Однако в апреле 1726 г. по указу Сената сумма капитала на монетных дворах была сокращена практически в 2 раза. Она составляла на тот момент всего лишь 550 тыс. рублей, из них 50 тыс. рублей предназначались для казенных сибирских заводов. Золота, серебра и меди в слитках же к началу 1727 г. на монетных дворах не только Москвы, но и Петербурга было всего на 651 тыс. рублей.

Волков пишет о том, что капитал, который находится на монетных дворах, — «лучшее государственное сокровище и надобно крепко за него держатца». Поэтому принимаются меры по изменению сложившегося положения вещей, правда, пока чисто административные. Просто устанавливается строгий порядок выдачи денег с монетных дворов: пока капитал не увеличится до 1 млн рублей, без особых именных указов денег никуда не отпускать.

За небольшой период, составляющий чуть более месяца (с 18 марта по 29 апреля 1727 г.) на московских монетных дворах уже начеканили довольно большое количество столь ожидаемых медных пятаков — на 191 тыс. рублей. Но этого мало! Строится плотина на реке Яузе, которая позволяет использовать силу воды для плащильных механизмов, устанавливается различное оборудование, и после этого дело идет быстрее. К концу августа 1727 г. на всех трех монетных дворах Москвы отчеканено медных пятаков, наконец-то, казалось бы, достаточное количество — на 1 млн 220 тыс. 600 рублей.

Почему же правительство так торопит монетные дворы, почему так ждут выпуска этих самых заветных пятаков? Обратимся к цифрам: прибыль от производства этого вида монет составила 607 тыс. рублей, т. е. 50%! Далее машины монетных дворов работают, не останавливаясь (может быть, с чугь меньшей скоростью), и к концу сентября 1727 г. изготовлено пятаков еще на 605 тыс. рублей. Таким образом, всего к этому моменту пятаков выпустили на общую сумму 1 млн 920 тыс. рублей. Указ января 1727 г., утверждающий необходимость изготовления пятаков на 2 млн рублей, практически выполнен! Казалось бы, пора остановиться. Но большая прибыль, полученная в итоге проведенного передела медных монет, потребность в мелкой монете вызвали новое решение правительства о дополнительной чеканке пятаков на 500 тыс. рублей (опять-таки старым штемпелем), копеек — на 1 млн и полушек — на 500 тыс. рублей (их уже чеканили новым штемпелем) в соответствии с той же монетной стопой, т. е. по 40 рублей из пуда меди. Старые медные копейки обменивались медленно, их слишком мало поступало на монетные дворы, поэтому указом правительства запрещалось хождение старых медных копеек, говорилось также и о том, что по окончании обмена всех старых копеек те из них, что остались в обращении, будут рассматриваться как фальшивые.

Далее монетные дворы работают медленно, но безостановочно. Скорость их работы теперь может замедлить только лишь нехватка сырья, а вовсе не забота о разумном развитии экономики страны. Недостающую до 2 млн сумму (т. е. 80 тыс. рублей) монетные дворы покрывают пятикопеечниками, выпущенными к 10 октября 1727 г. К февралю 1728 г. выпускают пятаков еще на 500 тыс. рублей. Итого за год (февраль 1727 — январь 1728 гг.) отчеканено пятикопеечников на 1 млн 904 тыс. рублей. Прибавив количество начеканенных пятаков до этого времени, мы получим цифру уже в 2,5 млн рублей. Именно на такую сумму монетные дворы начеканили только медных пятаков. Прибыли казны были огромными! Это не преувеличение — 975 тыс. рублей. Чуть менее миллиона! Дефицит в бюджете покрыт. Наверное, теперь пора переходить ко второй части плана: прекратить чеканку неполноценной монеты и, напротив, постараться изъять ее из обращения? Ничего подобного! За последующие 3 года (1728 — 1730 гг.) пятикопеечников и копеек чеканят еще на 1,5 млн рублей. Масштабы скромнее, но путь решения проблем тот же самый. Правда, сокращается еще на 1/3 подушная подать, т. е. необходимость в дополнительной статье доходов для бюджета опять довольно острая.

Самые опытные члены правительства понимали, конечно, что подобные меры скажутся на экономике страны самым негативным образом. Прежде всего, ухудшится положение народных масс, что всегда чревато проявлениями недовольства (вспомним Медный бунт при царе Алексее Михайловиче). Петр I даже в условиях острейшей нехватки денег во время Северной войны, в другие периоды финансовых затруднений был крайне осторожен с чеканкой медной монеты. В таком огромном масштабе эту операцию он проводить бы не стал. За 25 лет всего отчеканили медных денег на 3 млн рублей. При этом по 40 рублей из пуда стали чеканить лишь начиная с 1718 г., а до этого времени делали по 20 рублей из пуда.

Верховный тайный совет проводил в монетном деле и организационные мероприятия, призванные прежде всего увеличить прибыль казны. Так, 16 декабря 1727 г. принимается указ, согласно которому Монетная контора подчиняется непосредственно Сенату. Теперь именно ему вменялось в обязанность о «всем денежном деле и исправлении оного иметь попечение». Кроме того, начиная с 1728 г. уже все монетное дело сосредоточивается в Москве. Здесь была сосредоточена большая часть специалистов, монетное производство обходилось значительно дешевле. Мало того, что чеканка монет на петербургском монетном дворе была прекращена, еще и мастеров, рабочих, а также оборудование и сырье отправили из Петербурга в Москву.

Монетная контора все время возвращается в своих предложениях к необходимости создания на монетных дворах капитала не менее 1 млн рублей. Осенью этого же 1727 г. было не просто выдвинуто это предложение, но были и предложены возможные пути накопления такой суммы. Для этого предполагалось отдавать на монетные дворы третью часть прибыли, которую казна получает от передела только медной монеты в пятикопеечники; всю прибыль от производства серебряной и золотой монеты также пока не тратить, «подкопить до миллиона»; «отложить в капитал» 100 тыс. рублей из наличной монеты, сделанной из серебра, которое приобретено у подрядчиков на суммы, выделенные казначейством. К сожалению, неизвестно, как был решен этот вопрос Берг-коллегией. Но без оборотного капитала бесперебойная работа монетных дворов была бы просто невозможна.

В 1728 г. чеканили на московских монетных дворах в основном копейки. Их изготовили на 314 тыс. рублей. Выпуск медных денег в этом году был в несколько раз меньше, чем в прошлом. Но и сырья для изготовления их также поступило меньше: подрядной меди — на 23,3 тыс. пудов и старых медных копеек — на 506,6 тыс. рублей (около 25 тыс. пудов). При выпуске копеек столь же важное значение придавали мерам, направленным на то, чтобы затруднить изготовления фальшивок, как и в случае с чеканкой пятаков. Поэтому к внешнему виду копеек предъявлялись такие же требования. Мастера Монетной конторы разработали семь пробных вариантов внешнего вида копеек. По утверждению Совета был принят вариант, где на лицевой стороне был изображен всадник с копьем, поражающий дракона. Надпись «Москва» отделяется от копыт коня двойной чертой (см. на рис. аверс, а). На оборотной стороне виден крест с надписью в нем «копейка» и дата (см. на рис. реверс, б).

Прибыль в 1728 г. от передела медной монеты была не столь существенной, как в прошлом году, но все же весьма ощутимой — 174,1 тыс. рублей.

Уже в начале 1729 г. все запасы новых медных денег были израсходованы. Тем не менее, потребность в медных деньгах, особенно на содержание армии, была огромной по-прежнему. В связи с этим правительство вносит коррективы в свои прошлогодние решения. «Вместо полушек будем чеканить опять пятаки! Копеек выпустим не на 1 млн рублей, а всего лишь на 500 тыс. Пятаков необходимо выпустить максимально много, пожалуй, также на 1 млн рублей. Делать их проще, быстрее, а главное — дешевле!» Рассуждая подобным образом, правительство сэкономило еще 51 тыс. рублей дополнительно. К сентябрю 1730 г. удалось обменять все петровские медные монеты, выпущенные до 1718 г. по двадцатирублевой стопе. Подводя итоги этой ловкой финансовой операции (пожалуй, это слово вполне уместно по отношению к данному монетному переделу, принесшему казне столь весомые прибыли), надо привести несколько важных цифр: осенью 1730 г. в обращении находилось (не считая фальшивых денег) медных монет, отчеканенных по 40 рублей из пуда, на сумму 4,5 млн рублей. Из них полушек петровского времени было в обращении на сумму 524,7 тыс. рублей, копеек — на 496,5 тыс. рублей, а вот пятикопеечников — на целых 3,5 млн рублей! Действительно, великий пятак! Меди в этих монетах было сокрыто 112 480 пудов.

В этот период, т. е. в 1726— 1727 гг., имела хождение и еще одна очень необычная монета. Она была квадратной формы и называлась «плата». По сенатскому указу, принятому 28 июня 1725 г., платы делали из чистой красной меди, которую плавили на уральских заводах. Делали платы по 10 рублей из пуда. Это было равно цене чистой меди, т. е. расходы на изготовление монеты не учитывались. Эти монеты должны были находиться в свободном обращении наряду с другими монетами. Должны были чеканиться платы в 1 рубль, а также в 50, 25, 10, 5 и даже 1 копейку. Необычность этой монеты была не только в ее форме, но и в ее весе. Она была очень тяжелой. Монета в 1 рубль весила 4 фунта (напомним, что фунт — старая русская единица веса, равная 96 золотникам и соответствующая массе в 409,5 г). Полтина соответственно 2 фунта, полуполтина — 1 фунт и т. д. В связи с этим платы разрешали переводить по векселям, как писали в те времена, «дабы в провозе убытку не иметь».

Пример изготовления подобных квадратных монет подала Швеция. Шведы с середины XVII в. использовали подобные монеты для поддержания выгодных для страны экспортных цен на медь. Если цены на медь снижались до такой степени, что ее экспорт был невыгоден для страны, то излишек меди просто переделывали в особые квадратные деньги, которые могли иметь хождение не только в качестве денег, но и в качестве товара. Для производства плат в Екатеринбурге специально был построен платовый двор для чеканки этих монет-тяжеловесов. Чеканили их всего 2 года — с 1725 до начала 1727 гг. Это и в самом деле были квадратные плиты, каждый угол которых был помечен клеймом. Клеймо представляло собой изображение двуглавого орла, увенчанного тремя императорскими коронами, который держит в лапах скипетр и державу. На груди орла был виден овальный щит с вензелем императрицы Екатерины I, состоящим из двух «J» и двух «Е». На клейме в центре плиты указывались год и место чеканки, а также цена монеты. Например, «Цена. Рубль. Екатеринбурхъ. 1725».

Так оформляли платы стоимостью от рубля до гривны. Пятаки и копейки имели иное оформление. Вот пример оформления пятака: в центре помещался орел, слева и справа от него — дата выпуска монеты, разбитая на две части (17 и 26, например), сверху орла было обозначение номинала монеты — «5 копеекъ», а снизу — «Екатеринбурхъ». На другом пятаке на груди у орла находится щит с буквой «Е». В 1726 г. было начеканено наибольшее количество плат — на 38 тыс. 730 рублей. В конце этого года было принято решение о прекращении их выпуска, но какое-то количество плат отчеканили еще в начале 1727 г., пока указ не дошел до далекого в те времена уральского города. В виде плат чеканили в основном гривны (83% от всей чеканки), полуполтинники, рубли и полтины. Пятикопеечников же и копеек было сделано в виде плат только на 43 рубля 51 копейку. Тяжеловесные платы на Руси не прижились. Они были не очень удобны, и даже когда ими выдавали жалованье (а такой случай был с рабочими на Урале, которым выдали зарплату из-за нехватки мелких монет именно платами), то их переделывали в денежки и полушки. Поэтому до нашего времени таких монет-тяжеловесов дошло совсем мало.

Итак, из всего вышеизложенного становится совершенно понятно, что финансовые проблемы после смерти Петра I в основном решались за счет извлечения огромных прибылей при производстве медных пятаков. А какое же место в монетной системе страны занимали золотые и серебряные монеты? Как вообще обстояло дело с их чеканкой? Серебра за 5 лет с 1725 г. было переделано на 5 млн 215 тыс. 218 рублей. В период с 1725 по 1729 гг. чеканили серебряные монеты в 1 рубль, полтину и гривну. На рублях и полтинах лицевую сторону украшает погрудный портрет Екатерины I (см. на рис. аверс, а) или Петра II, оборотная сторона имеет изображение либо государственного герба и кругового текста с указанием номинала и года (если это монеты Екатерины) (см. на рис. реверс, б), либо крестовика, именно так называли вензель императора, состоя-

щий из четырех узорчатых букв «П», соединенных верхней частью в виде креста (в том случае, если речь идет о монетах Петра II). Крестовик на монетах Петра II в углах креста, образуемого буквами, имеет по римской цифре II с точкой над каждой единицей.

Оборотная сторона же полтин также отмечена государственным гербом. Знак монетного двора располагался под орлом, а так как чеканили серебряные монеты в Санкт-Петербурге, то знаком монетного двора были буквы «СПб».

Мы видим, таким образом, что крупные монеты эпохи Екатерины I возродили так называемый петровский тип — сочетание погрудного портрета с государственным гербом. Интересно, что портрет на них чаще всего обращен не вправо, как на других монетах, а влево. Коллекционеры часто называют такие монеты оборотниками. Ранние оборотники (1725 г.) несут на себе очень интимное, домашнее изображение императрицы. Екатерина не имеет ни короны, ни других атрибутов власти. Иногда коллекционеры называют такие рубли траурными.

Рублевики и полтинники выпускались в этот период на 14 рублей 40 копеек из фунта серебра 70-й пробы, т. е. точно так же, как и при Петре I. Но А. Д. Меньшиков, о котором уже говорилось выше, бывший не только тщеславным, но и весьма корыстным человеком, решил осуществить «реформу» в монетном деле. Он не безосновательно надеялся, что от доходов казны перепадет и в его карман. В самом деле светлейший князь не раз проделывал подобные эксперименты, путая казенный карман и свой, за что даже бывал бит государем и оштрафован. Так что же задумал Меншиков? Кроме того, что он хотел выпускать гривенники по стопе 15 рублей 84 копейки из фунта, он еще не просто захотел понизить пробу серебра, но вообще решил чеканить монету из сплава «новой инвенции». Этот сплав делался с мышьяком (арсеникумом), чтобы «посредством оной довесть то низкопробное серебро до того вида, каковые есть настоящие 70 пробы серебряные монеты». Однако новые монеты все равно не имели должного вида. Тогда пошли на проведение еще более сомнительных экспериментов. Комиссар Монетной конторы в Москве П. Н. Крекшин изобрел новый состав лигатуры. В него входили селитра, мышьяк и сулема. Через несколько дней после чеканки буквально на глазах монеты из этой лигатуры разлагались. Слитки или монеты вскипали пузырями и «от стирания их тряпицами из под пузырей осыпался якобы песок, а иные мелкие слиточки и сами рассыпались». Так и не удалась светлейшему князю его авантюрная затея: чеканить полуполтины из сплава 55-й, а гривны — из сплава 42-й пробы. Хотя гривенников из подобного сплава было начеканено на 40 тыс. рублей.

Подряд на изготовление подобных гривенников был отдан монетному мастеру из Москвы Тимофею Левкину. Позднее, на допросе, он показал, что «словесно и письменно» протестовал против чеканки этой монеты. Но это утверждение вызывает сомнения. Ведь чеканил же он эти гривенники, несмотря на все свои якобы протесты. Указом 18 ноября 1727 г. чеканка этих гривенников прекращена. Но избавиться от них долго еще не могли. Чтобы окончательно с ними покончить, было решено в 1729 г. не принимать их ни в какие платежи, установив трехмесячный срок обмена.

В первой половине XVIII в. государство по-прежнему испытывало огромные трудности с получением серебра. Какими же были источники получения серебра в этот период? Это были и пошлины, и торговля казенными товарами, и поставка подрядчиками, и покупка серебра. Собственная добыча золота и серебра в первой половине XVIII в. была слишком незначительной, чтобы ее засчитывать в качестве одного из серьезных источников сырья для производства монет. В начале 1720-х гг., когда Россия по условиям Ништадского мира выплачивала Швеции 2 млн ефимков, на монетные дворы было передано совсем мало серебра. В дальнейшем это количество росло, достигнув в 1730 г. рекордной суммы в 1 048 пудов серебра.

Поставлять серебро на монетные дворы подряжались и иноземные, и русские купцы. Но контракты, которые казна с ними заключала, к сожалению, соблюдались не всегда. Яркие примеры подобных нарушений — контракты с купцом из Голландии Е. Меером. Обещав в 1726 г. поставить 2 тыс. пудов серебра, на деле он поставил только лишь 251,5 пуда.

Петр I был вынужден повысить цену золотника серебра до 20 копеек. Итог: закупки серебра и в самом деле возросли, но зато снизились доходы казны от производства серебряной монеты. Цену серебра понизили опять до 18 копеек за золотник. И все-таки самые большие доходы казна получала от передела серебра, собранного в виде пошлин. Эта высокая прибыль объяснялась тем, что талер в таможнях оценивался всего лишь в 50 копеек. Это гораздо ниже действительной цены.

Золотые монеты в первой половине XVIII в. в России чеканились в очень небольшом количестве. Связано это было, конечно, с нехваткой золота для чеканки монеты. Наблюдался постоянный отток золота за рубеж, что объяснялось низкой ценой на золото в России. Ведь в европейских странах золото ценилось в 14 — 15 раз дороже серебра, а в России лишь в 13 раз. Монетная контора вполне правильно видела причины сложившегося положения в экономическом положении в стране. Чтобы «удержать вывоз доброй монеты из России», необходимо «исправить торг», сделать любыми путями так, чтобы «российские товары превосходили пред чужестранными».

Какие же монеты чеканились в послепетровское время в России? В течение 1725— 1729 гг. выпускались андреевские двухрублевики, очень похожие на подобные монеты петровских времен. На аверсе в 1726 — 1727 гг. был портрет Екатерины I, а в 1727 — 1729 гг. — Петра II. Реверс был украшен изображением святого Андрея Первозванного. Золотые двухрублевики отступали от стандарта золотых монет, принятого во всем мире. Поэтому они еще с петровских времен чаще использовались для внутреннего обращения. В международном обращении использовали по-прежнему дукаты.

Итак, в стране постоянно ощущалась нехватка золота и серебра. Это вызывало тем большее опасение, что русское правительство хорошо понимало: наличие в денежном обращении страны медных монет сорокарублевой стопы — явление, наносящее ущерб экономике. Поэтому именной указ от 26 января 1727 г. гласил «…серебряных денег капитал запасать, на что серебро на медные деньги можно покупать с прибавкою цены». Однако интенсивная чеканка пятаков, расшатывающих стабильность государства, продолжалась до 1730 г. В 1730 г. именным указом от 22 декабря объявили новую монетную стопу для медных денег. Она теперь составила 10 рублей из пуда меди. Копейки 1704— 1718 гг. и 1724 г. перечеканивали в полукопеечные монеты, копейки 1728 — 1729 гг. — всего лишь в полушки. Вопрос же об изъятии пятаков 1723 г. будет решаться долгих 25 лет! Сначала была создана специальная комиссия, которая и выдвинула целый ряд предложений по уничтожению вредоносных пятаков сорокарублевой стопы. Комиссия предложила все имеющиеся в государственных учреждениях пятаки передать на монетный двор, все подати выплачивать только пятаками, до 1 мая 1731 г. все пятаки выкупить у населения по их нарицательной цене с оплатой серебром и новыми медными монетами десятирублевой стопы, все пятаки перечеканить в копейки восьмирублевой стопы. Самый интересный пункт программы: убытки от перечеканки в размере 2 524 585 рублей покрыть за счет государства. Но казна была просто не в состоянии покрыть столь огромные убытки.

Окончательно было принято решение о том, как же избавиться от пятаков 1723 г. лишь на рубеже 1743— 1744 гг. Сенат принимает «Приговор Правительствующего Сената о вымене пятикопеечников». Реализуется проект П. И. Ягужинского. Согласно этому документу надо очень постепенно снижать нарицательную цену пятаков. Сначала до 4 копеек, затем — до 3 копеек, а в итоге пятикопеечники будут стоить всего лишь копейку.

Но такое резкое понижение стоимости пятака вызывало разного рода негативные явления, в частности население, не дожидаясь очередного понижения стоимости пятака, делало все возможное, чтобы избавиться от «неудобных» монет, переправив их заранее в казну. Поэтому по проекту сенатора П. И. Шувалова решили не снижать цену пятака до копейки, а вместо этого выкупить все пятаки у населения по цене 2 копейки за штуку. Затем предполагалось выкупленные пятаки перечеканить в копейки. Выкуп продолжался всего около года, для казны он был явно невыгодным.

Такова история пятака. Великого пятака, который одним своим присутствием лихорадил русскую экономику на протяжении всей второй четверти XVIII в.

Метка: История монет