Банковское дело

Подлинная история банков относится к правлению Елизаветы Петровны, когда 23 июня 1754 г. был обнародован «Указ об учреждении Государственного Заемного Банка, о порядке выдачи из оного денег и о наказании ростовщиков». Банк состоял из двух фактически самостоятельных частей — Дворянского банка (с конторами в Москве и Санкт-Петербурге) и «Банком для поправления при Санкт-Петербургском порте коммерции».

Создателем и разработчиком устава банка стал Петр Иванович Шувалов (1710-1762) — знаменитый русский государственный и военный деятель, фельдмаршал, одаренный и энергичный человек, но страдающий маниловщиной.

Шувалов активно занимался реорганизацией внутренней жизни России; оставил значительный след и в армии — ввел на вооружение армии гаубицу «единорог». Правда, Петр Иванович, по меткому замечанию Екатерины II, разрабатывал реформы «хотя и не весьма для общества полезные, но достаточно прибыльные для него самого«.

Среди двух банков самым жизнеспособным оказался, разумеется, Дворянский банк, просуществовавший до 1860 г. Клиентами банка являлись дворяне империи (помещики) и иностранцы, принявшие «вечное» подданство и владевших недвижимостью в заранее оговоренных регионах России (впоследствии число клиентов расширилось за счет прибалтийских, смоленских, малороссийских и др. помещиков).

В главные функции банка входила выдача ссуд в сумме от 500 до 10.000 руб. при 6% (т.н. указной процент) сроком выплаты не более трех лет под залог имений, драгоценных металлов, бриллиантов, каменных домов (вклады банк не принимал). Размер ссуд «под имения» зависел от… количества крестьянских душ у того или иного помещика (подобные условия просуществуют до 1861 г., т.е. до отмены крепостного права). Для ограничения кредита каждый крестьянин (душа) был оценен в 10 руб. (хотя его стоимость определялась при Елизавете Петровне в 30 руб.). Позднее цена возрастала: в 1766 г. — 20 руб., в 1786 г. — 40 руб., в 1804 г. — 60 руб.

В дальнейшем банк вносил постоянные коррективы в устав. Так, из-за постоянных жалоб помещиков на срок выплаты кредита, банк был вынужден согласиться на пролонгацию ссуды: по истечению трех лет срок выплаты долгов продлили на один год, в 1761 г. — до 8 лет и т.д.

При наличии «знатных и пожиточных» поручителей должник получал еще большие отсрочки (банк-то государственный, существующий для вспомоществования, а не изничтожения дворян!).

Правило о продаже с торгов имений должников не получил широкой практики. Любопытен указ 1759 г., предусматривающий следующее: «которое имение за неплатеж денег вступило в конфискацию, оное отдавать возвратно в посессию помещикам со взятием обыкновенных процентов«.

Банк шел навстречу помещикам, имевших менее 50 душ (50 душ х 10 руб. = 500 руб.) — для них уменьшили размер ссуды.

Уставной капитал Дворянского банка определялся в 750,0 тыс. руб. (московской конторе выделили 500,0 тыс., петербургской — 250,0 тыс.), что вскоре оказалось недостаточно. Помещики брали деньги, возвращать которые не намеревались. В результате уставной капитал правительство повышало неоднократно, и к 1786 г. он составил 6 млн. руб.

Из-за отсутствия банковских специалистов в России правильное ведение бухгалтерских дел сильно хромало — не только в Дворянском, но и в других банках. Поэтому правительству приходилось нанимать «немцев», т.е. иностранцев, и для обучения приставлять к ним «стажеров». Но спустя многие годы бухгалтерией практически всегда занимались «немцы». Хотя по указу Сената (7 апреля 1761 г.) Дворянский банк был обязан ежемесячно отчитываться о состоянии дел, в действительности постановление не соблюдалось. В 1781 г. новый директор банка пишет, что бухгалтерские книги «…во множестве без правильного производства перечней и окончания находятся… в таком состоянии, что точного не подают сведения«.

Рост доходов в банке никак не мог угнаться за расходами дворянства — в особенности высшего. Идеалом придворного служил французский придворный, которого русский сановник пытался общеголять. Невольно на память приходит персонаж бессмертного произведения И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» Эллочка Щукина, старающаяся «обставить» дочь американского «железнодорожного» миллионера Вандербильда.

Опыт нескольких лет управления Дворянским банком продемонстрировал огромное желание помещиков брать деньги, но не отдавать обратно. Вставал вопрос о пополнении банковского капитала помимо казенных средств, и поэтому в 1770 г. решили прибегнуть к практике приема вкладов.

Первоначально Дворянский банк частные вклады не принимал, а если принимал, только в виде исключения и за 1% от суммы, выплачивающейся банку. Теперь устанавливались следующие правила: банк принимал вклады с условием выплаты 5% годовых.

Число первых вкладчиков было невелико (в 1774 г. всего 58 вкладов) — это не удивительно. Как и ожидалось, банковские конторы не смогли не только выплатить проценты, но и выдать по первому требованию вклады! Московская контора Дворянского банка даже должна была признать себя несостоятельной.

Высшие правительственные круги выказали обеспокоенность по сложившейся ситуации и банку предложили отделять частные вклады от остальных капиталов; вклады получали гарантии от правительства. Вклады отдавали выборочно, «по старшинству, кто прежде о возврате объявление подал».

Главным источником пополнения вкладов по-прежнему оставалось государство. С 1762 по 1786 гг. Дворянский банк получил для поправки дел дворянства около 6 млн. руб. Но дела банка шли плохо, особенно в 1778-1779 гг., когда ему пришлось отпустить 300,0 тыс. руб. Дальнейшие попытки привести дела Дворянского банка в порядок ни к чему не привели, и 9 июля 1786 г. Екатерина II повелела преобразовать Дворянский банк в Государственный заемный.