Банковское дело

В XIX в. Россия входила с финансами, находящимися в затруднительном положении. Ассигнации обесценивались, это разрушало денежное обращение. К концу 1800 г. количество ассигнаций достигло огромной цифры — 212 689 335 рублей. Бумажный рубль был равен 66 1/4 копейкам. Правда, недолгое правление Павла I (1796— 1801 гг.), завершившее XVIII в., отличалось целым рядом попыток исправить создавшееся положение, но все эти попытки ничего не дали.

При этом наибольшие надежды были связаны с изменениями чеканки серебряной монеты. Павел I намеревался сделать все, для того чтобы русский рубль ценился на европейском денежном рынке в качестве полноценной и равноправной монеты.

В конце XVIII в. Павел выпустил рубли, по весу и пробе соответствовавшие эталонной западноевропейской монете. Проба серебряных монет повысилась до 83 1/3. При этом вес увеличился до 29,35 г. Но уже буквально через год в своем правительственном манифесте Павел известил об отказе от повышения веса рубля. Теперь рубли стали чеканить весом в 20,73 г, но пробу при этом сохранили. В новых рублях содержалось теперь 18 г серебра, что равнялось количеству этого металла в екатерининских рублях.

Эти столь краткое время чеканившиеся монеты действительно могли улучшить положение русской финансовой системы, но стране не хватало собственного сырья для производства монет. Чтобы обеспечить монетное дело сырьем, в то время приходилось покупать на Западе талерную монету, средняя цена которой на русском рынке составляла 1 рубль 40 копеек. Новая высокопробная и тяжелая монета, появившаяся в России, вызвала огромный интерес западных купцов, поскольку для них стало вполне возможным скупать ее по номинальной цене (т. е. по рублю) и перепродавать в Европу, чтобы затем опять привозить в Россию и продавать по повышенной цене. Действительно, ведь новая монета имела рублевый номинал, в остальном же во всем, кроме внешнего оформления, была равна талеру. Рубли попросту покупали по их нарицательной цене, перечеканивали в талеры и продавали по цене талера, т. е. по 1 рублю 40 копеек. При минимальных затратах эта нетрудная операция обещала почти 40% прибыли купцам-авантюристам. Вполне реальной была угроза существенных убытков. Видимо, именно поэтому правительство отказалось от идеи чеканки русского «альбертова» талера.

Но Павел все же, по всей видимости, очень хотел «переделать русские монеты на немецкий лад» (по утверждению И. Г. Спасского), в связи с этим в 1798 г.

был проведен еще один эксперимент с пробной чеканкой монет, так и оставшийся, впрочем, на стадии проекта. Был разработан новый проект выпуска крупной серебряной монеты, на которой обозначался номинал — «ефимок».

Сохранилось несколько редчайших пробных монет в Государственном Эрмитаже, Государственном историческом музее, в частной коллекции, в Корпусе русских монет великого князя Георгия Михайловича. Исследователями монет были взвешены все эти монеты, а также вычислена средняя лигатурная масса, она равна 31,20 г, масса же чистого серебра оказалась равной 27,8 г. На гурте некоторых из этих монет есть надпись, которая также говорит о достоинстве этой монеты, а именно надпись о так называемом внутреннем достоинстве монеты. Оно представляет собой не что иное, как цену заключенного в монете чистого серебра, выраженную в одной из западно-европейских денежных единиц — в штивере (он составлял 1/20 часть гульдена). На гуртике пробных ефимков 1798 г. написано: «V ДОСТОИНСТВО 54 И 3 ЧЕТВЕРТИ ШТИВЕРА». Почему же у русской монеты заключенное в ней чистое серебро измеряют в западно-европейских денежных единицах?

Дело в том, что в обращении в России были монеты с различным содержанием серебра в пределах одного номинала. Это было итогом всех проводившихся в России на протяжении XVIII в. изменений стопы и пробы серебряных монет. Для того чтобы найти некую точку опоры, некий эквивалент при пересчете русского рубля в валюту, и было придумано внутреннее достоинство монеты. По правительственному манифесту 3 октября 1797 г. указано внутреннее достоинство рубля — 36 1/2 штивера. Таким образом, видно, что ефимок 1798 г. имеет полуторарублевое достоинство. Какова же была цель Павла, когда он хотел реализовать проект ефимка?

По всей видимости, он хотел, чтобы в денежном обращении России появилась монета, способная обращаться и на западно-европейских рынках. Реализации этого проекта, возможно, помешало значительное понижение цены на западноевропейский талер, которое вскоре произошло. Так или иначе, но XVIII в. со всеми его преобразованиями денежной системы так и не принес стране четкой и продуманной денежной системы, практически все нововведения преследовали одну цель — извлечение максимума прибыли.

В царствование Александра I (1801 — 1825 гг.) в денежном хозяйстве, в том числе и в монетном деле, продолжались все те же негативные, тревожные процессы. Это и обесценение ассигнаций, и уменьшение в результате падения их курса собираемых податей и налогов, и рост цен, и расстройство денежного обращения. Правда, был в развитии русского денежного хозяйства период, когда курс ассигнаций неожиданно повышался, даже несмотря на то что постоянно выпускали дополнительные бумажные деньги. Особенно высоким был курс ассигнаций в 1802— 1803 гг., когда курс рубля достигал 79 — 80 копеек серебром. Связано это было с хорошим состоянием российской внешней торговли. Но войны с Наполеоном, начавшиеся в 1805 г., принесли военные издержки, резкое ухудшение финансового положения страны. Дефицит государственного бюджета все время увеличивался: в 1803 г. он равнялся только 8 млн рублей, а в 1809 г. — уже 143 млн рублей.

Главным средством возмещения чрезвычайных расходов стали выпуски ассигнаций. За 1805— 1810 гг. выпустили ассигнаций на 318,7 млн рублей, т. е. во много раз больше, чем за все годы существования денег в стране. Теперь уже начинается резкое падение курса ассигнаций. В 1805 г. рубль стоил 73 копейки серебром, в конце 1810 г. рубль стоил всего лишь 19 1/4 копейки! В среднем в 1810 г. за рубль ассигнациями давали всего 25 копеек.

Положение усугублялось тем, что после заключения Тильзитского мира с Францией Россия была вынуждена присоединиться к торговой блокаде Англии. Англия была ведущим торговым партнером России. Запрет на торговлю распространился также на торговлю со Швецией и Португалией, так как они тоже не примкнули к соглашению России и Франции. Сокращались внешнеторговые обороты России, падали и реальные доходы государства. На оборону же были нужны все большие суммы денег. В стране начинался экономический кризис, который необходимо было разрешить, уделяя первостепенное значение преобразованию финансов страны. В это время создается целая система денежного обращения серебряной монеты и обесцененных ассигнаций, при которой они функционировали параллельно.

При сложившейся ситуации многие прибегали к жульническим махинациям, примеры которых можно найти даже в художественной литературе. Читая «Мертвые души» Н. В. Гоголя, многие, вероятно, с большим интересом останавливаются именно над описаниями сцен торговли Чичикова с помещиками, которые не всегда сразу понимают, какой прок их гостю от покупки мертвых душ, но, тем не менее, сразу же начинают прикидывать, а какую же прибыль из этого могут извлечь они. К примеру, сцена торга с дубинноголовой Коробочкой. Опытный в торговых махинациях, Чичиков предложил ей за мертвые души 15 рублей, «да не серебром, а все синими ассигнациями». Почему же в «Мертвых душах» утверждается несомненное превосходство ассигнаций над серебряными деньгами? Ведь вполне известен исторический факт того, что рубль ассигнациями никогда не был равен 100 копейкам серебром, а в некоторые, самые плохие годы его стоимость вообще приравнивалась лишь к 19 копейкам. Дело в том, что правительство принимало меры для поддержания курса ассигнаций: помещикам предлагалось вносить налоги только этими средствами платежа. Переговоры между Чичиковым и Коробочкой происходили как раз тогда, когда помещики готовились отдавать в казну так называемые ревизские сказки. В результате требования платить налоги только ассигнациями возникал их временный дефицит, в этот момент они ценились выше серебра. Чичиков решил пойти на дополнительные расходы, чтобы убедить Коробочку в выгоде сделки, но ведь он рассчитывал извлечь из своей сделки огромные прибыли.

Однако во всех других случаях использования ассигнаций обращались к условному ассигнационному рублю, который соответствовал всего 25 копейкам серебром. Он не являлся отражением реального курса ассигнационного рубля по отношению к серебру, он стал в быту особой денежной единицей — счетными деньгами.

В первом десятилетии XIX в., а именно в 1809 г., по поручению императора Александра I попытку оздоровления денежного обращения предпринял знаменитый государственный деятель М. М. Сперанский (1772— 1839).

В период, когда Сперанский обдумывал преобразования финансовой системы, страна находилась в жесточайшем финансовом кризисе, и он разрабатывал глобальный проект реорганизации государственного управления империей.

В своей работе Сперанский опирался на разработки профессора Петербургского Педагогического института М. А. Балугьянского, последний в свое время проводил их по инициативе товарища министра финансов Д. А. Гурьева. М. А. Балутьянский составил записку на французском языке, Сперанский не просто перевел ее на русский язык, но значительно переработал и дополнил. Этот результат труда Балугьянского и Сперанского обсуждали в доме сенатора Северина Потоцкого на своеобразных совещаниях, в них, кроме того, принимал участие и крупный русский экономист и бывший военно-морской министр адмирал Н. С. Мордвинов. В обсуждении планов участвовали также сенатор, бывший управляющий Министерством внутренних дел граф В. П. Кочубей и Б. Кампенгаузен, сначала ставший государственным контролером, а впоследствии государственным казначеем. Затем этот проект, конечно, пересмотрели еще раз на высоком государственном уровне — в особом комитете у Д. А. Гурьева. Окончательный вариант этого проекта был внесен императором на рассмотрение Государственного совета. Это событие произошло в день его открытия — 1 января 1810 г., а 2 февраля 1810 г. уже был подписан высочайший манифест, в котором излагались основные пункты предполагаемых преобразований. Произошло это столь быстро в связи с тем, что члены Департамента экономии, куда этот проект поступил первоначально, не располагали особыми познаниями в финансовой науке, в силу чего не возникло особых прений. Кроме того, проект Сперанского находился под особым покровительством императора.

«План финансов» можно поделить на две части. В первой были изложены меры, которые надо провести уже в 1810 г. Вторая часть говорила об основных принципах организации всей финансовой системы и в настоящее время, и в будущем. Много внимания в «Плане финансов» было уделено вопросам сбалансированности государственного бюджета.

Более подробно о мерах, проводившихся Сперанским и другими государственными деятелями по оздоровлению финансов, связанному с обращением ассигнаций, можно прочесть в разделе «Бонистике», где освещается данный период русской истории. Мы же обратимся к тем переменам, которые данные финансовые мероприятия вызвали в монетном деле.

Итак, 20 июня 1810 г. вносит изменения в монетную систему. Именно в этот день выходит манифест о новой монетной системе. Для всех платежей в стране всеобщей законной счетной денежной единицей становится серебряный рубль с содержанием чистого серебра 18 г при общем весе 20,73 г. Выпуск разменной серебряной монеты в 10 и 5 копеек увеличивается. Далее было сказано также о введении системы открытой чеканки золотой и серебряной монеты. Отныне любой желающий имел право принести на монетный двор металл в слитках для передела его в монету; причем пошлина за передел не взималась.

Чем же можно объяснить эти изменения в выпуске монет? Связаны ли они каким-либо образом с проектами изъятия ассигнаций из обращения? Да, связаны. Начиная операцию по изъятию из обращения бумажных денег, которых и в самом деле было слишком много, рассчитывали, что их курс вырастет. Этого не произошло, но реальная денежная масса при этом значительно сократилась. Послевоенная же хозяйственная жизнь, развитие торговли, промышленности, напротив, требовали активизации денежного обращения. Недостаток ассигнаций компенсировался увеличением количества чеканящейся монеты.

О широком распространении в денежном обращении в тот период именно монет говорит, например, такой факт: в Санкт-Петербург из губерний полетели донесения, в которых содержались просьбы выплачивать подати серебряной монетой. Вскоре действительно разрешили виноторговцам при продаже вина из казенных магазинов принимать плату не только ассигнациями, но и золотой или серебряной монетой.

В соответствии со следующим манифестом от 29 августа 1810 г. был осуществлен переход к чеканке медных монет по стопе 24 рубля из пуда. Чеканились 2 копейки, копейка и деньга. Манифест также подтверждал, что медная монета всего лишь разменное средство. С какой же целью вновь перешли на чеканку медных монет по другой стопе, ведь это могло бы способствовать лишь обострению финансовых проблем государства? Переход к чеканке по новой стопе вызывался необходимостью привести внутреннее достоинство медной монеты, количество заложенного в ней металла в соответствие с курсом ассигнаций, который практически постоянно понижался.

Как монеты Павла I, так и монеты Александра I и следующего императора — Николая I не несут на себе портрета правителя (за исключением нескольких редких пробных портретных рублей Александра I). Их украшают лишь государственный герб и надписи, имеющие чисто служебный характер: обязательные указания на дату выпуска и номинал, а также надпись сообщающая, что это «государственная российская монета» (см. рис. на след. с).

После 1810 г. надпись на рубле изменилась: «ЧИСТАГО СЕРЕБРА 4 ЗОЛОТИ. 21 ДОЛЯ». Монеты все довольно просто оформлены, что вполне объяснимо: вместо них прокламативные функции на себя взяли ассигнации и предметы медальерного искусства. На лицевой стороне двадцати-, десяти- и пятикопеечных серебряных монет, а также медных монет был изображен герб, на оборотных — обозначение номинала и дата.

«План финансов», поддержанный правительственными манифестами от 20 июня и 29 августа 1810 г., не удалось, однако, осуществить полностью, как не осуществились и многие другие начинания Сперанского. Население было недовольно повышением податей и налогов; дворянство было возмущено единовременным сбором средств с помещичьих имений. Гнев обратился на Сперанского. Сам Михаил Михайлович вполне предугадывал подобную реакцию. «Слишком двадцать лет Россия сего не знала. Каждый член правительства хотел сложить с себя бремя сей укоризны; надлежало, однако ж, чтоб кто-нибудь ее понес. Судьба и несправедливость людей меня избрали на сию жертву…», — говорил он позднее.

Расходы никаким образом не удавалось сократить, поскольку Россия готовилась к войне с наполеоновской Францией. Вся система жесткой экономии ничего не дала: капитал для погашения ассигнаций не собирался. Не удалось создать материальную базу для уничтожения ассигнаций и введения кредитных денег. Правда, удалось прекратить падение курса ассигнационного рубля: с весны 1811 г. он начал немного повышаться и достиг примерно 27 копеек серебром.

Почему же Сперанский, разработавший подробный план преобразований, как и его предшественники, не достиг успеха? Причина не только в вынужденном прекращении деятельности реформатора, отправленного в начале 1812 г. Александром I в отставку. Объяснить подобную неудачу в проведении оздоровительных для российских финансов мероприятий можно также и тем, что в России в начале XIX в. просто не было благоприятных условий для преобразования денежного хозяйства. Буржуазные элементы в экономике страны были недостаточно хорошо развиты, слабыми были и банковские структуры, отсутствовала полноценная сырьевая база. Поэтому не были введены в обращение кредитные деньги на этом этапе.

Кроме того, довольно напряженной была историческая обстановка, что также не давало возможности оздоровить денежное обращение. Требовались большие расходы на проведение военных действий, на заграничные походы русских войск. Все это вызвало выпуск ассигнаций в неумеренных количествах. Ситуация была затруднена широким распространением фальшивых ассигнаций, выпускаемых Наполеоном для закупки у русского населения продовольствия и фуража, для того чтобы армия могла получить жалованье. Правда, фальшивые ассигнации Наполеона имели хождение лишь на ограниченной территории, но их появление способствовало тому, что теперь уже доверие к любым ассигнациям было подорвано.

В целях исправления сложившейся ситуации, погашения недоверия к бумажным деньгам с 1818 г. правительство принимает решение организовать выпуск государственных ассигнаций нового типа. Их печатают в специальном «заведении для делания бумажных денежных знаков», которое получило название Экспедиции заготовления государственных бумаг (ЭЗГБ). Строилось оно по проекту и под руководством генерал-лейтенанта А. А. Бетанкура. Современное по тем временам оборудование специально было изготовлено для оснащения бумагоделательного и типографского отделений, хотя ручной труд использовался столь же часто, как и раньше. На работу специально пригласили опытных мастеров из-за границы.

Эти меры: и новое оборудование, и новые мастера — все это положительно сказалось на качестве новых бумажных денег. В новом заведении выпускают ассигнации со следующими номиналами: в 5, 10, 25, 50, 100 и 200 рублей. Защитная функция от фальшивомонетчиков на купюрах была во много раз увеличена, ее выполняли не только водяные знаки, но теперь еще и подписи должностных лиц, и тонкая ручная гравюра, и сетка, и даже впервые появившееся на бумажных деньгах изображение герба России.

Подобно гербу на металлических деньгах, изображение герба России и на ассигнациях играло большую психологическую роль. На бумажных деньгах печатали гербового орла «с распростертыми крыльями». Он был подобен той государственной птице, что распростерла свои крылья на золотых монетах, выпущенных после долгого перерыва в 1817 г. Перерыв был связан с тем, что в 1805 г. было принято решение золотые монеты в России не чеканить. Теперь после долгого перерыва золотые монеты и ассигнации несли на себе одинаковый государственный знак. Это, конечно, было сделано для того, чтобы поднять авторитет бумажных денег.

В 1819—1821 гг. обменивались ассигнации образца 1786— 1818 гг. на новые, образца 1819 г. Они просуществовали в системе денежного обращения до

1843 г.

Во все время вышеперечисленных преобразований (с 1820 по 1822 гг.) министром финансов был Дмитрий Александрович Гурьев. Он призывал полностью отказаться от системы Сперанского, признающей ассигнации обременительным долгом. Ассигнациям было возвращено значение счетной денежной единицы, все платежи, расчеты, большинство налогов должны впредь производиться именно ассигнациями. Это произошло в 1812 г. Однако безрезультатность проводимых мероприятий, отсутствие ощутимых улучшений в финансовой сфере привели к тому, что император в апреле 1823 г. своим указом отстранил Гурьева от занимаемой должности.

Новый министр финансов Е. Ф. Канкрин, назначенный на этот пост тогда же, в апреле 1823 г., принял решение о целесообразности планомерной и осторожной подготовки к полному изъятию ассигнаций из обращения. Первостепенной задачей в этот момент была попытка насытить денежный оборот монетами из благородных металлов, а также по возможности сократить число обращающихся ассигнаций. Какие же можно для этого принять реальные меры? Был выдвинут целый ряд предложений, например тому, кто принимал платежи не звонкой монетой, а ассигнациями, доплачивалась определенная сумма. В разных губерниях размер доплаты был довольно разным, допустим, в Москве и даже в близлежащих городах 1 рубль серебром приравнивался к 4 рублям, а 1 рубль мелкими монетами — к 4 рублям 20 копейкам ассигнациями. Налоги и подати платились исключительно ассигнациями по биржевому курсу. Это способствовало тому, что искусственно поддерживался спрос на ассигнации. Выпуск же их прекратился к тому времени, поскольку новый министр финансов весьма разумно считал, что бумажные деньги могут быть только «воспособ-лением» к металлическим деньгам и должны быть обеспечены хотя бы небольшим, но непременно неприкосновенным разменным фондом. Государственный ассигнационный банк главным, образом обменивал ветхие ассигнации на новые. С 1823 по 1839 гг. сумма находящихся в обращении ассигнаций оставалась равной 595 776 310 рублям, она была все время неизменной и не увеличилась ни на один рубль. Были также проведены мероприятия, касающиеся банков, в частности создан Государственный коммерческий банк (в 1817 г.) и реорганизован Государственный заемный банк, основанный в 1780 г. Именно банкам благодаря выдаче разного рода ссуд под залог удалось собрать колоссальные средства. Накапливались драгоценные металлы в казне, поскольку росли добыча золота, серебра и даже платины. Из нее в 1828 — 1845 гг. изготавливались монеты достоинством в 12, 6 и 3 рубля.

Таким образом, именно Егор Францевич Канкрин сумел изменить ситуацию с ассигнациями и ввести «правильные» кредитные деньги в России. Он провел в 1839 — 1843 гг. денежную реформу. Она даже вошла в историю под названием «Реформа Канкрина».

Метка: История монет