Банковское дело

§ 1 Согласно решению высших органов, ПКФ в течение осени 1923 г. деятельно готовился к проведению денежной реформы. Партия объявила, что «завершение денежной реформы должно стать одной из основных задач советской власти на предстоящий период». XIII партийная конференция в январе 1924 г. и II съезд советов в феврале 1924 г. принимают резолюции, в которых подчеркивается необходимость проведения денежной реформы и огромная важность для страны правильного разрешения этой задачи. Проведение денежной реформы было подготовлено упорядочением государственного бюджета в течение 1923 г. Если в начале года эмиссией еще покрывалось 30,8% всех расходов, то в третьем квартале эмиссия покрывала всего 14,9% всех расходов; остальная часть расходов докрывалась налогами, неналоговыми доходами и кредитными операциями (выпуском займов).

§ 2. 5 февраля 1924 г. был издан первый декрет ЦИК и СНК о выпуске государственных казначейских билетов купюрами в 5, 3 и 1 руб. За этим декретом последовал ряд других: 14 февраля .о прекращении эмиссии совзнаков, 22 февраля о чеканке и выпуске серебряной высокопробной (1 руб. и 50 коп.) и низкопробной (20, 15 и 10 коп.) монеты и медной монеты (5, 3, 2 и 1 коп.).

Наконец последним законодательным актом было постановление СНК от 7 марта 1924 г., которым объявлялся выкупной курс совзнаков, а именно .50 тыс. руб. знаками 1923 г. или 50 млрд. руб. знаками 1921 г. за 1 руб. казначейскими билетами. Казначейские знаки гласили на золото (хотя, какое именно количество золота заключается в одном рубле, не было установлено), но размен их так же как il банкнот не был введен. Практические шаги по проведению денежной реформы следовали немедленно за изданием соответствующих декретов: 8 февраля были выпущены в обращение казбилеты, а с 26 февраля— серебро и медь; выкуп совзнаков повсюду был закончен к 1 июня 1924 г.

Юридически законным платежным средством стал после реформы 1924 г. казначейский рубль, но фактически таковым являлся и червонец (равный 10 руб. казбилетами), ибо государственные учреждения и предприятия принимали и принимают в платежи без ограничения суммы как червонцы, так и казбилеты. В силу этого казбилет оказался тесно связанным с червонцем, и фактически в качестве валютных денег скорее должен рассматриваться червонец—10 руб.

§ 3. Через червонец и казначейский рубль был связан с определенным весовым содержанием золота, а именно приравнивался 17,424 долям чистого золота.

Проведение денежной реформы отнюдь не ограничилось указанными мероприятиями. Это скорей была лишь внешняя сторона денежной реформы. Органы советской власти и партии в центре и на местах приняли активнейшее участие в проведении денежной реформы. Основная задача заключалась в том, чтобы закрепить за казбилетам представительную стоимость, которой к этому времени обладали червонцы.

И эту задачу удалось осуществить только потому, что в нашем распоряжении был мощный аппарат местных советских органов, связанных с широкими массами населения и обладающих достаточным авторитетом для административного воздействия на государственные-торговые организации, и достаточными ресурсами для экономического воздействия на частный рынок. Последний резким подъемом цен мог бы сорвать всю денежную реформу: червонцы и казбилеты могли бы обесцениться как по отношению к товарам, так и по отношению к, действительным деньгам — золоту. Это могло произойти по двум причинам. Во-первых, потому, что бюджетный дефицит не был еще ликвидирован: только с 1 июля 1924 г. был прекращен выпуск казбилетов для покрытия бюджетного дефицита, С другой стороны, не мог быть, восстановлен размен банкнот и казбилетов на золото, ввиду недостаточного золотого запаса: по закону казбилеты ничем не обеспечивались, а червонцы обеспечивались только на 25% золотом и иностранной валютой. Широко проведенная товарная и валютная интервенции т. е. вмешательство госорганов в товарный и валютный оборот целях регулирования спроса и предложения товаров и золота, обеспечили устойчивость покупательской силы казбилетов и червонцев.

Итак вопреки пессимистическим предсказаниям некоторых экономистов и к удивлению всего буржуазного мира, денежная реформа без какой бы то ни было иностранной поддержки при ограниченном золотом запасе и даже при наличии бюджетного дефицит была проведана блестяще. Успех нашей денежной реформы был одной из крупнейших побед пролетариата и партий на экономическом фронте. Нет никакого сомнения, что при указанных выше весьма неблагоприятных условиях, «столь быстрое и радикальное проведение денежной реформы было под силу только стране Советов. (См. гл. XVIII, § 9.)

§ 4. Первые месяцы после проведения денежной реформы было выпущено недостаточное количество мелких денежных знаков, и поэтому ощущался недостаток в разменной монете, так называемый «разменный кризис». Но этот «кризис» был ликвидирован после того, пак восстановилось нормальное соотношение между массой казбилетов и серебряной и медной монетой, с одной стороны, и червонцами, с другой стороны. К 1 января 1925 г. червонцы составляли 55,3% всей денежной массы, а казбилеты и серебряная и медная монеты 44,7%.

Это и было таким соотношением, которого требовало нормальное обращение. Покупательская сила червонца и казначейского рубля была закреплена по розничному индексу Конъюнктурного института на уровне 5 довоенных рублей, а золотая десятка, стоившая на вольном рынке Москвы в январе 1924 г. 14 рублей, упала на 1 апреля до 10 р. 65 к., а позднее опускалась даже ниже паритета—до 9 р. 50 к. Тем самым была закреплена связь наших бумажных заместителей денег с действительными деньгами— золотом.

§ 5. Денежная реформа 1924 г. имела своей целью устранение бумажно-денежной инфляции предшествующего периода и создание нормально-функционирующей денежной системы с устойчивой валютой. Но сохранилась ли общая устойчивость нашей валюты с момента проведения денежной реформы до настоящего времени?

Буржуазные экономисты на этот вопрос отвечают отрицательно, полагая, что мы уже вступили, аналогично периоду военного коммунизма, в полосу бумажно-денежной инфляции, и, следовательно, обесценения валюты. Однако аналогия с периодом мировой войны или военного коммунизма неверна уже по одному тому, что с июня 1924 г. и до настоящего момента ни один рубль эмиссии не идет на покрытие бюджетного дефицита, в то время как причина инфляции до денежной реформы заключалась именно в том, что бумажно-денежной эмиссией правительство покрывало бюджетные дефициты; эмиссия с момента денежной реформы обслуживает исключительно коммерческие кредитные операции Госбанка и отнюдь не служит так называемым «чрезвычайным» доходным ресурсом бюджета.

Однако известны факты роста цен на частном рынке. Этот рост цен некоторые объясняют инфляцией и считают, что индустриализация проводится за счет инфляции. Но наряду с этим также общеизвестны другого рода факты:

1) государственные и кооперативные предприятия, почти полностью обслуживающие наги внешне-торговый оборот, фактически получают за червонцы золото и инвалюту по твердому курсу (1 фунт стерлингов — 9 р. 60 к., 1 доллар — 1 р. 94 к.); 2) трудящееся население страны получает дефицитные товары широкого потребления по фиксированным, устойчивым ценам. Таким образом, факты первого порядка (рост цен) не могут отражать общей динамики уровня товарных цен и, следовательно, не могут характеризовать общего положения нашей валюты.

Следует иметь в виду, что самое понятие инфляции заимствовано из условий капиталистического денежного обращения, в то время как условия нашего денежного обращения принципиально отличны от этих последних. Ознакомление с природой денег в переходную эпоху (гл. XVIII) покажет нам, почему недопустимо механическое перенесение закономерностей капиталистического денежного обращения на экономику СССР. Пока же отметим следующий важный момент.

Инфляционный рост цен есть стихийная реакция капиталистического рынка на избыточную эмиссию бумажно-денежных знаков. У нас же цены наибольшей массы товаров централизованно регулируются, и следовательно в этих пределах не может быть речи об общем инфляционном росте цен, как стихийной реакции рынка.

Избыточная эмиссия в СССР могла бы вызвать только узко-локализованный рост цен, а отнюдь не всеобщее инфляционное повышение цен. Самая природа, социальное содержание понятия «инфляции», не приложимы к нашим условиям.

Из всего сказанного нельзя, однако, сделать того вывода, что вопрос об объеме эмиссии денежных знаков для нас не имеет значения. Эмиссия, конечно, целиком подчинена задачам социалистической индустриализации; однако как раз в интересах этой последней эмиссия денежных знаков не должна быть чрезмерной.

Дело в том, что государственное снабжение средствами потребления еще далеко не охватывает на 100% потребительских бюджетов рабочих, служащих и крестьян (бедняков и середняков). Частно-рыночный товарооборот еще не устранен, и поэтому избыточная эмиссия может снизить реальную заработную плату в той части, в которой она реализуется на частном рынке. Кроме того эта избыточная эмиссия была бы помехой планирования производства «и продуктооборота, ибо материальные планы производства и движения продукции между различными частями обобществленного сектора оказались бы в несоответствии с финансовыми планами и движением денежной массы. Правда, при твердом регулировании цен, избыточное финансирование предприятий за счет эмиссии не может вызвать инфляционного роста цен на госпродукцию, и с этой точки зрения инфляция невозможна: лишние денежные знаки просто оказались бы неиспользованными и вернулись бы в кассы банка. Однако это означало бы, по существу, прорыв плана, поскольку осуществленное таким образом «финансирование» предприятий оказалось бы фиктивным.

Таким образом, не говоря уже о неизбежности локализованного частичного роста цен на частном рынке, и отсюда угрозы снижения: реальной заработной платы, избыточная эмиссия также и в рамках обобществленного сектора заключает в себе дезорганизующие тенденции. И именно поэтому наша кредитно-денежная политика стремится к тому чтобы эмиссия была строю согласована с материальными планами производства, и была бы ограничена тем количеством денежных знаков, которое необходимо для товарооборота при данной сумме товарных цен и при данных условиях расчета между хозорганами.

Проведенная в начале 1930 г. кредитная реформа как раз и имеет целью устранить возможность избыточной эмиссии. Это достигается таким образом, что в хозяйственном обороте в рамках обобществленною сектора эмитированные знаки предоставляются в порядке кредита лишь для покупки одним государственным предприятием имеющихся в наличии товаров у другого предприятия по данным твердо фиксированным регулирующими органами ценам. (Подробно о кредитной реформе см. 2 часть, главу XXXVIII.)

Но не является ли избыточная эмиссия добавочным ресурсом для социалистической индустриализации, поскольку этим путем через повышение цен на частном рынке ограничиваются реальные доходы и экспроприируется накопление кулачества и городской буржуазии? И на этот вопрос приходится ответить отрицательно, ибо рост цен на частном рынке порождает спекуляцию, которой занимаются как раз те самые слои, населения, ограничить потребление которых рекомендуют инфляционисты советской формации. Если нужно ограничить или экспроприировать целиком накопление этих слоев, то для этого в распоряжении советской власти имеются гораздо более эффективные средства давления чем избыточная эмиссия.

Итак, избыточная эмиссия находится в принципиальном противоречии с плановой индустриализацией СССР. Вот почему советская, власть проводит ряд мероприятий (займы, безналичные расчеты и т. и.) для сокращения эмиссии, следовательно, в целях предотвращения тех отрицательных явлений, которые также и в наших условиях могут иметь место вследствие избыточной эмиссии. Необходимость борьбы за устойчивую валюту подчеркнул нарком финансов Союза ССР т. Н. Врюханов в своем интервью с сотрудником «Известий» по поводу шестилетия (7/III 1924 г.— 7/Ш 1930 г.) денежной реформы: «Повышение покупательной силы наших денег есть одна из основных задач, стоящих перед нами при осуществлении пятилетки. Эта задача подчеркивалась и продолжает неизменно подчеркиваться в ряде основных партийных и правительственных директив, касающихся наших пятилетних хозяйственных планов. Поэтому не только никакому пренебрежению к деньгам, но и равнодушию к дальнейшей судьбе нашей валюты не может быть места в нашей работе. Неустанная повседневная борьба за устойчивую волюту, за укрепление денег, за всемерное повышение их покупательной силы должна и впредь оставаться основой всей денежно-кредитной политики».

§ 6. Сохранение устойчивой; валюты, и повышение покупательской силы рубля является обязательным условием выполнения хозяйственной пятилетки. Последняя намечает значительное снижение себестоимости промышленных товаров и стабильность или некоторое снижение цен «сельскохозяйственных товаров.

Одним из ресурсов финплана, целиком идущим на социалистическую индустриализацию, является допускаемый общим планом разрыв между снижением себестоимости промышленных товаров и снижением их отпускных цен. Величина этого разрыва должна быть не менее 11%, что составит за пятилетие по оптимальному варианту 7,3 млрд. руб. Несмотря на этот разрыв, покупательская сила рубля должна значительно повыситься, а именно по одному варианту плана на 15%.

Положительным для денежной системы фактором является намеченное пятилетним планом увеличение наличных валютных резервов в сумме 400 — 500 млн. руб.

Весь материальный пятилетний план базируется на предположении, точнее, директиве обязательного повышения покупательской силы рубля. Невыполнение этой директивы означало бы срыв всей хозяйственной пятилетки. Те же самые миллиарды рублей в планах промышленности к концу пятилетия означают материальный объем продукции на 15% — 20% выше первого года пятилетки. Поэтому невыполнение директивы о снижении себестоимости и продажных цен означало бы значительное сокращение фактического объема строительных и других хозяйственных планов, а также реальной заработной платы. «Инфляционный маневр был бы в принципиальном противоречии с общехозяйственным планом здорового развития народного хозяйства» (М. И. Боголепов). Анализ цифр эмиссии средств обращения показывает, что текущая пятилетка принципиально является «антиинфляционной» пятилеткой.

Пятилетка намечает более низкие темпы прироста денежной массы в сравнении с ее приростом в 1926 —1928 гг. Вся денежная масса по отправному варианту должна возрасти на 950 млн. руб., или 48,2%, по оптимальному варианту на 1 250 млн. руб., или 62%- Средне-годовая норма прироста равна по первому варианту 190 млн. руб., по второму — 250 млн. руб. Если сравнить эти цифры с приведенными в таблице данными, а также с предположенным приростом по пятилетке товарной массы и народного додода, то станет очевидным, что пятилетка ориентируется не на «инфляцию», но на необходимость дальнейшего укрепления денежной системы. В частности, финансовая пятилетка учитывает развитие безналичных расчетов, госзаймов и операций сберкасс. Этим и объясняется значительное отставание темпа прироста денежной массы в сравнении с товарной массой, которая за пятилетие увеличивается на 80 — 90%.

Итак, необходимым условием успешного выполнения пятилетки является устойчивая валюта; пятилетка требует исключительной бдительности от финансово-оперативных и планирующих органов в области денежно-кредитной политики. Но борьба за твердую валюту — есть дело не только финансовых и кредитных органов, регулирующих объем эмиссии денежных знаков. Повышение покупательской силы рубля должно быть достигнуто не болезненными для хозяйственной системы «дефляционными» мероприятиями, но, главным образом, за счет повышения производительности труда, дающего возможность проводить снижение цен промышленных товаров. Но если текущая пятилетка должна принести с собой дальнейшее укрепление денежной системы СССР, то это не значит, что роль этой последней в экономике СССР остается без изменения. Успешное выполнение пятилетки на базе устойчивой валюты означает крупнейший шаг вперед на пути построения социализма и разрешения противоречий переходной экономики. И в связи с этими последними должен быть решен вопрос о трансформации роли денег в экономике СССР. К анализу этой проблемы мы переходим в следующей главе.

Метка: Реформы