АССИГНАЦИИ… А ЧТО ВМЕСТО НИХ?
Рубрика: Деньги России с 1700 г. по 1917 г.С окончанием войны 1812 г. общество ожидало серьезных изменений в денежном обращении страны. Победа в войне дорого обошлась народу. В ходе войны погибло около 2 млн человек. Расходы на войну превысили 200 млн рублей, более 1 млрд рублей составила общая сумма материальных потерь. Во многих местах, где прошла война, была разрушена экономическая инфраструктура, сократилась торговля. В районах военных действий были уничтожены города и села.
После наполеоновского нашествия возникло длительное отчуждение между Россией и Францией. Лишь к концу XIX в. отношения потеплеют, а затем начнется сближение двух стран. Стремление ослабить Францию, лишить ее всех завоеваний присутствовало в политике стран-победительниц того времени. Согласно заключенному генеральному акту Великого конгресса (9 июня 1815 г.), Франция была сведена к границам 1792 г. Внешние события оказали огромное влияние на ход внутренних дел. Идеи, привнесенные в жизнь некогда революционной Францией, уступали место идеям эпохи Реставрации, привнесенным европейской аристократией.
Стремление Александра I играть руководящую роль в европейской политике требовало немалых средств и материальных затрат на содержание огромной армии. В то же время русская валюта находилась в весьма неустойчивом положении. Непомерно возросла бумажная денежная масса. В 1816 г. министр финансов Д. А. Гурьев представил Александру I соответствующий план действий. По существу, он вернулся к программе, предложенной М. М. Сперанским еще
в 1810 г.
Представляя план действий императору, Гурьев уходил от прежней линии, связанной с расширением обращения ассигнаций с целью повышения их курса. Эти ожидания не оправдывались. Введение в годы войны принудительного обращения ассигнаций по их биржевой стоимости препятствовало установлению их ценности.
Мало того, расширилось обращение серебряной монеты. Ассигнации падали в цене, теряя способность вытеснять из обращения звонкую монету.
Д. А. Гурьев вынужден был признать ассигнации государственным фактом. Он решил вновь добиться повышения их курса до уровня серебра через сокращение их количества. Он пытался идти путем постепенного изъятия из обращения ассигнаций на суммы, получаемые от продаж государственного имущества и займов. Всего предполагалось уничтожить 450 млн рублей.
Однако изъятие из обращения ассигнаций имело неожиданные для правительства последствия. Реальная денежная масса сократилась (т. е. покупательная способность), в то время как оживление хозяйственной жизни в послевоенные годы требовало активизации денежного обращения. Возникший дефицит денежных знаков компенсировали звонкой монетой, которая все активнее использовалась в расчетах. Увеличивалось количество ежегодно выпускаемой в оборот золотой и серебряной монеты.
В декабре 1818 г. Д. А. Гурьев выступил в Государственном совете с представлением «О расширении обращения звонкой монеты». Император Александр I принял предположение министра финансов. Так был сделан первый шаг на пути к признанию тех изменений, которые произошли в системе денежного обращения.
С 1818 г. продолжалось изъятие ассигнаций из обращения. Выкуп ассигнаций привел правительство к идее об их замене на новые. В 1819—1821 гг. был произведен обмен ассигнаций образца 1786— 1818 гг. на новые денежные знаки. При этом был изменен внешний вид ассигнаций, которые продолжали сохраняться в обращении (см. рис. на след. с).
В 1822 г. Гурьев решил реанимировать идею о замене ассигнаций билетами, основанными на серебре, но не успел привести ее в действие. Деятельность министра по заключению внешних займов для погашения ассигнаций вызвала недовольство в обществе, особенно в Государственном совете. В эпоху реставрации, как известно, оригинальность считалась болезнью. Как в 1812 г. за оригинальность мыслей поплатился М. М. Сперанский, так и в 1823 г. своего поста лишился граф Д. А. Гурьев. Он был отправлен Александром I в отставку.
Политика самодержавия приобретала все более династический характер. Попытки каких-либо изменений по сравнению с реформами начала XIX в. были весьма ограниченными. Они сводились к незначительным перестановкам в органах управления с целью улучшения работы отдельных ведомств административного аппарата.
Так, после отставки Гурьева финансовое ведомство возглавил Егор Франце-вич Канкрин. Немецкое происхождение нового министра финансов вполне устраивало самодержавие.
За плечами министра финансов был длительный путь на службе в России. Георг фон Канкрин родился в местечке Ганау (близ Франкфурта-на-Майне) в 1774 г. После окончания в Германии университета он вслед за отцом приехал в Россию, и как оказалось навсегда. Во время войны 1812 г. он был генеральным интендантом действующей русской армии. Знания ученого (им было написано несколько книг) и опыт хозяйственника пришлись как нельзя ко времени. Убежденный консерватор, Канкрин не ставил вопрос о глубоких социально-экономических реформах. Его позиция заключалась в мудром принципе: «Не ломать, а постепенно улучшать».
Е. Ф. Канкрин отрицательно относился к заключению законов на погашения ассигнаций. Мнение нового министра, выступившего за прекращение погашения ассигнаций, получило одобрение государственного совета и императора. С этого времени количество ассигнаций на сумму 595 776 310 рублей оставалось неизменным до конца 30 гг. XIX в.
Будучи опытным политиком и осторожным финансистом, Канкрин стремился к поддержанию выгодного торгового баланса и увеличению доходных статей бюджета. Для того чтобы добиться этого, повышались прямые и косвенные налоги, вводился протекционистский тариф, возвращалась система питейных откупов. Но все равно достичь сбалансированного бюджета за счет обычных доходов не удавалось. Очень сильно ударили по государственному бюджету расходы, связанные с Русско-иранской (1826—1828 гг.) и Русско-турецкой (1828—1829 гг.) войнами, подавлением Польского восстания 1830—1831 гг. а также сильные недороды хлебов и эпидемии холеры и чумы. Поэтому нужны были дополнительные средства.
В 1831 г. вышел манифест, объявляющий о выпуске билетов Государственного казначейства, и о том, что они «совершенно различны от ассигнаций». Впервые в России состоялся выпуск так называемых серий билетов. Они соединили в себе черты срочных кредитных обязательств (облигаций) и государственных денежных знаков. С одной стороны, билеты выпускались на определенный срок (на 4 года) и по ним платили проценты, а с другой стороны, билеты могли использоваться как наличные деньги во всех платежах, кроме платежей кредитным учреждениям.
Но Министерство финансов считало, что билеты, как и ассигнации, приведут к расстройству денежной системы. Поэтому выпуск билетов (на 10 млн рублей ассигнациями каждая) допускался лишь для самых настоятельных нужд и в не очень больших размерах.
Отношение самого Канкрина к выпуску бумажных денег было более чем критичное. Он считал, что практически нельзя определить, сколько их следует выпустить. В самой природе бумажных денег заключено стремление к их чрезвычайному умножению, а излишний выпуск нарушает необходимое равновесие в денежной системе. В усмотрении этих недостатков прослеживалась осторожность министра финансов, его известная тяга к звонкой монете.
Канкрин любил отпустить несколько критических замечаний в адрес своего предшественника Д. А. Гурьева, особенно по поводу его проекта о поднятии ценности ассигнационного рубля до уровня серебряного путем изъятия из обращения и уничтожения ассигнаций. Такой способ казался Канкрину варварским и невыгодным. Нужно сказать, что подобная критика была далеко не справедливой, более того ошибочной, потому что именно благодаря этим действиям Гурьева (речь идет об уменьшении количества ассигнаций на четверть) удалось добиться некоторой стабилизации курса ассигнаций, имеющей даже тенденцию к некоторому повышению.
Критикуя предшественника, Канкрин скорее всего исходил из карьеристских соображений. Конечно, он хотел восстановления серебряного обращения в России.
Как убежденный консерватор, Канкрин не поднимал вопроса о какой-то глубокой реформе финансов. Он полагал, что правительство должно реально учитывать возможности экономики крепостной России. Со своей стороны он стремился ограничивать государственные расходы путем наполнения бюджета реальными доходами, т. е. прямыми и косвенными налогами. Эта линия дала заметные результаты в первые десятилетия деятельности Канкрина. Но успокаиваться было преждевременно.
В начале 30-х гг. XIX в. произошла новая дезорганизация денежного обращения. Дело в том, что сложившаяся в стране система совместного обращения монеты и ассигнаций привела к тому, что постоянные колебания курсов ассигнаций и звонкой монеты вызывали изменения в ценах на товары и услуги, традиционно выражавшихся в ассигнациях. Подобные колебания ухудшали экономическое положение населения. Появились так называемые счетные рубли, «простонародные лажи» (курсы), ставшие своеобразным отражением биржевых курсов, сущность которых состояла в том, что масштабом цен становится то количество серебра, которое представлялось ассигнационным рублем в ходе внутреннего обращения.
Новые счетные единицы выражались в ассигнациях, но не по их реальному, постоянно меняющемуся курсу, а по условному, фиксированному. На практике устанавливался курс 4 рубля ассигнациями за 1 рубль серебром или 1 рубль ассигнациями за четверть серебряного рубля, именно такие ассигнационные рубли стали счетными деньгами. При этом появилось понятие «счет на монету», которое обозначало исчисление цен в «монетных» рублях.
Цены, выраженные в «монетных» рублях, не зависели от колебаний курса ассигнаций и монеты. Это создавало благоприятные условия для злоупотреблений и обмана. Кроме того, возникли отдельные лажи на разные виды монет и на ассигнации разного достоинства. В различных районах страны существовали различные лажи.
Постоянный рост «простонародного лажа» теперь обозначился не только в отношении ассигнаций, но и в отношении серебра. Это вело к повышению товарных цен, которые исчислялись «на монету». Жертвами процесса стали те слои общества, которые не могли увеличить свой «монетный доход» в соответствии с ростом лажа на серебряные рубли: служащие, сельские обыватели, работники, получавшие поденную плату.
Многообразие и изменчивость «простонародных лажей» окончательно дезорганизовали денежное обращение. Со всех сторон шли жалобы на их произвольность и на связанные с ними многочисленные злоупотребления. По поводу таких жалоб в 1837 г. Николай I потребовал ясных «соображений министра финансов».
Приказ императора Николая I означал, что нужны действенные меры по ликвидации «простонародных лажей». Канкрин задумался, так как до этого времени Министерство финансов не считало нужным восстанавливать устойчивое обращение металлических денег. Теперь решение проблемы нужно было выносить на Государственный совет. Заканчивался первый этап в деятельности Канкрина на посту министра финансов, и начинался другой, судьбоносный этап в его деятельности, связанный с проведением денежной реформы.
Таким образом, после Отечественной войны 1812 г. общественные ожидания, связанные с необходимостью изменений в денежном обращении, наталкивались на робкие попытки властей по ликвидации государственного долга и упорядочению государственных финансов. В то же время необходимость замены ассигнаций другими бумажными знаками становились очевидной. Этого требовали растущие потребности промышленности и торговли. Только во второй половине 1830 г. под влиянием «простонародных лажей» правительство обратило внимание на эту серьезную проблему. В связи со снижением реального «содержания серебра» в счетном рубле, последний перестал существовать.