Банковское дело

Банковское дело

о банках, о кредитах, о процентах, о деньгах и финансах

Банковское дело

ТАК ДРЕВНЯЯ ИЛИ МОЛОДАЯ НАУКА НУМИЗМАТИКА?

Рубрика: Нумизматика и бонистика

Коллекционирование монет известно еще с глубокой древности. Исследователи утверждают, что интерес к древним монетам, отношение к ним как к произведениям искусства были свойственны еще древним римлянам. В эпоху Возрождения закладываются основные приемы и формы нумизматического коллекционирования. Сравнительно недавно — в конце X— 1-й половине XVI вв. — были написаны первые инвентарные книги с начатками систематизации, монеты в коллекциях стали подбирать по определенному принципу (тематическому или хронологическому), началось изучение техники и веса монет, их коллекционной стоимости. Но долгое время изучались именно монетные коллекции или отдельные монеты. Лишь в конце XVIII —начале XIX вв. нумизматика вступает в новый период — период систематизации. Издаются научные труды, в которых монеты систематизируются по историко-географическому принципу. Именно в это время закладываются основы античной нумизматики в области описания металла монет, весовых систем, типологии монет и техники монетного дела, делаются первые шаги в оценке монетных данных для политической истории и истории культуры.

Законченную форму приобретает и систематизация монет Средних веков и Нового времени. Именно в это время появляются многочисленные труды, посвященные монетам отдельных эпох и стран, в том числе и русским. В настоящее время нумизматика не просто коллекционирование или изучение отдельных монет или даже целых коллекций. Она стала исторической дисциплиной. Но такое понимание нумизматики сформировалось сравнительно недавно — в XIX в. Если учитывать именно такой взгляд на нумизматику, то она еще действительно очень молода. Особенных успехов в систематизации материалов, в разработке новых методов научных исследований нумизматика добилась в конце XIX и в XX вв. Только в XX в. сформировалось новое отношение к кладам, монетным находкам, их стали воспринимать как единое целое. Находки с этого момента картографируют, оценивают со статистической точки зрения.

В наше время нумизматы разных стран понимают, что на монетные находки нельзя смотреть как на однородную массу, их надо систематизировать.

Английский ученый Ф. Грирсон, например, в своей книге «Нумизматика» систематизирует (по его терминологии — классифицирует) монетные находки по характеру их обнаружения.

Он делит находки на две основные категории: случайные и археологические. Случайные находки он, в свою очередь, подразделяет на три различных вида: находки единичных монет, скопления находок единичных монет и клады. По мнению этого английского нумизмата, клады также бывают различными:

1) случайно потерянные клады (к примеру, потерянный кошелек с монетами);

2) клады особых ситуаций (монеты, спрятанные в периоды войн, при осаде городов и т. п.). Они могут быть официальными (казна города, церкви, монастыря) и личными (имущество частных лиц);

3) клады, созданные для сбережения (клады монет, которые копили с какой-либо целью, но не использовали по неизвестной причине, а спрятали до поры до времени;

4) безвозвратные клады (богатства, которые владелец оставил специально (иногда с ритуальной целью), не собираясь получать их обратно (монеты, оставленные при погребениях, закладке зданий и т. п.)).

Понятно, что при таком способе систематизации кладов учитывается уже не характер их обнаружения, а обстоятельства, при которых осуществляется переход монет из сферы денежного обращения в клад, сокровище. В трудах этого английского исследователя весьма подробно описываются отличительные признаки каждого рода находок, особенности их датировки и то, каким образом их можно использовать в качестве исторических источников.

Очень много нового в изучение кладов внесли русские и советские нумизматы. Еще в начале прошлого века (в 1910 г.) русский нумизмат А. К. Марков опубликовал топографию кладов восточных монет. В начале века также проводилась большая работа по изучению кладов куфических монет. Частная систематизация кладов этих монет была разработана Р. Р. Фасмером. Именно его систематизацию кладов куфических монет по хронолого-географическим группам, отличающимся определенным составом, использует любой нумизматический исследователь, который занимается изучением кладов. Работу, начатую Р. Р. Фасмером в этой области, в частности, продолжал еще один русский нумизмат — В. Л. Янин. 1920-е гг. стали временем публикации ряда трудов, посвященных топографии монетных находок, и эта важнейшая работа продолжается до сих пор. Таким образом, понятно, что, не занимаясь до последнего времени проблемой общей систематизации монетных находок в целом, русские и советские нумизматы давно уделяли внимание отдельным ее сторонам.

Более простым методом классификации кладов следует признать общеупотребительное уже с конца XIX в. деление кладов на две группы — длительного и короткого накопления. В начале прошлого века между учеными велись споры о длительности накопления древнерусских кладов и принципах их датировки, с чем и можно связать возникновение деления кладов по подобному признаку.

Каким образом формируются клады длительного накопления, становится ясно из примера, приведенного ученым Г. А. Федоровым-Давыдовым в своей книге «Монеты рассказывают». В ней рассказывается о кладе, найденном в 1898 г. в Феодосии. Клад был накоплен четырьмя поколениями одной семьи, поэтому он состоял из четырех частей. Эти части клада отделялись друг от друга, хотя все они помещались в один большой кувшин. О том, как образовалось сокровище, последний владелец рассказал в надписи, сделанной на стенке кувшина. Процесс накопления длился с конца XIV в. по 1610 г. Конечно, данный случай особенный; чаще всего же части клада длительного накопления не бывают разделены, и, кроме того, в кладе нет поясняющих записей.

Клад короткого накопления, по мнению некоторых нумизматов, это клад, образовавшийся в течение всего 2 — 3 лет. Конечно, столь точные цифры, характеризующие длительность накопления двух названных видов кладов, вряд ли имеют под собой достаточные основания. Но интересно, что именно анализ кладов позволяет в настоящее время проследить периоды смены состава денежного обращения. Клад, отражающий один из таких весьма кратких периодов, уместно назвать кладом короткого накопления; клад, в состав которого входят монеты двух и более периодов смены состава денежного обращения, — длительного накопления. В. Л. Янин еще в 1956 г. отмечал, что «кладами длительного накопления следует считать лишь такие, весь состав которых принципиально отличается от состава синхронных им обычных кладов». Необходимо в то же время помнить, что в составе денежного обращения любого периода могут быть использованы монеты старой чеканки. Такой метод определения кладов длительного накопления очень нужен при изучении монетного дела периодов, денежное обращение которых плохо отражено в письменных источниках. В целом же определение длительности накопления клада может иметь важное значение как для характеристики самой находки, так и для выводов, касающихся денежного обращения этого периода истории вообще.

Не менее важен, чем определение времени накопления клада при его изучении, вопрос о его датировке. Как правило, клад датируется по его младшей — наиболее поздней — монете.

Однако некоторые нумизматы считают, что в случае возникновения сомнений необходимо прибавить ко времени чеканки младшей монеты 10—15 лет, чтобы получить достаточно точную дату захоронения клада, другие полагают, что можно ограничиться лишь 5 годами. В случае датировки клада необходимо также учитывать что время, прошедшее от чеканки младшей монеты до зарытая клада, меньше для кладов с местной монетой и больше для кладов с иностранной монетой. Естественно, что точнее можно датировать клад, содержащий большое количество монет, нежели небольшие монетные находки.

Датировка кладов по младшей монете наиболее четко сформулирована В. Л. Яниным. Анализируя таблицу хронологического состава клада куфических монет, Янин в книге «Денежно-весовые системы русского Средневековья. Домонгольский период» делает вывод: «Анализ данных нашей таблицы приводит к выводу об исключительной закономерности движения состава русского монетного обращения в IX— начале XI вв. Последовательность кладов, расположенных согласно дате их младшей монеты, полностью совпадает с последовательностью изменений в общем составе этих кладов, которая благодаря этому представляется чрезвычайно закономерной.

Если вносить какие-либо коррективы в показания младших монет и датировать отдельные клады с той или иной значительной временной надбавкой, что допускали Н. П. Чернев и А. В. Орешников, вся стройность таблицы, вся ее логика будет опрокинута. Вполне понятно, что небольшие коррективы в 5 — 10 лет картины не меняют, но поскольку внесение нами каких-либо поправок неизбежно имело бы характер механический, практически правильнее всего (ввиду малой величины этих коррективов) условно датировать в работе клады годом их младшей монеты.

Такой подход ставит их в равные условия и является более удобным, нежели рискованные в каждом случае поправки. Датируя клад годом чеканки его младшей монеты, не будем забывать, что между этим годом и временем зарытия клада всегда должен находиться известный промежуток, на который приходится хотя бы путь монеты от места ее изготовления к областям Восточной Европы. Хронологическая последовательность отдельных кладов, близких по датам младших монет, может быть в действительности несколько отличной от последовательности этих дат.»

Но метод, отстаиваемый Яниным, не всегда дает исследователю абсолютную хронологию. В годы, когда состав денежного обращения обновляется медленнее, нельзя с достаточной определенностью сказать о дате захоронения клада, ибо младшая монета данного клада (или даже целой группы кладов) могла бы попасть в него много ранее, чем он был зарыт. Всегда ли можно судить о времени захоронения клада по его младшей монете? Можно ли датировать с достаточной точностью культурный слой поселения или погребения по монетам, которые были найдены в них? Решение этих вопросов нумизматической хронологии возможно только после проведения целого ряда сравнений и сопоставлений с датировками, установленными иными научными способами. Но в любом случае изучение монет, найденных археологами, весьма важно и для датировки находок, и для ответа на еще целый ряд вопросов. Например, как быстро западноевропейские монеты достигали древнерусской территории после чеканки их на монетном дворе? Как долго оставались они в русском денежном обращении? Как изменялось денежное обращение на Руси в тот или иной период времени? Даже только датировка монетной находки поможет ответить на эти и другие вопросы.

Археологи, в отличие от нумизматов, изучающих лишь монеты, заинтересованы в любых находках. Для них одинаково ценны и груда глиняных черепков, и горсть золотых монет. Они свои находки делят на клады вещевые, монетные и смешанные. Две последние группы, конечно, нумизматические памятники. Иногда монетные клады еще делят по металлу монет (клады золотых, серебряных, медных (бронзовых) монет), в этом случае смешанными называют находки, состоящие из монет 2 — 3 металлов.

С точки зрения обывателя, подлинные материальные ценности в кладах встречаются крайне редко. Представьте себе человека, незнакомого с нумизматикой. Вот он нашел клад и взволнованно разворачивает ткань или кожу, в которую завернуты предполагаемые ценности. Можете представить себе его разочарование? Он ожидал увидеть золотые россыпи, а вместо них — какие-то кружочки из темного металла и такие же потускневшие от времени медные со стекляшками украшения. Как не родиться мысли: «Здесь что-то неладно, не обошлось без вмешательства нечистой силы». Подобные истории часто встречаются в рассказах Н. В. Гоголя. Например, в повести «Вечер накануне Ивана Купала», в «Зачарованном месте».

В юмористическом рассказе «Зачарованное место» казан с сокровищами, выкопанный дедом, оказался вместо золота заполнен каким-то мусором. Произошло это, конечно, в результате вмешательства нечистой силы. Несмотря на волшебный смысл подобного превращения, в данном случае умело раскрыта психология кладоискательства. Человек, нашедший клад, испытал большое разочарование, а потому пришел к выводу, что в дело вмешалась нечистая сила. Мотив превращения золота и других ценностей в мусор основан на реальном содержании большинства монетных кладов. Мотив черепков также легко понять, если вспомнить, что монетные клады обычно закапывали в глиняных горшочках, которые легко разбивались. Иногда в таком случае происходит беда. Возмущенный кладоискатель может просто выбросить редкую находку. Погибнет уникальный памятник прошлого.

Читая рассказы о кладах, задаешь себе вопрос: можно ли отыскать клад, руководствуясь указаниями преданий или даже самостоятельно изучая определенную местность? В старину бывало, что «кладовая» лихорадка охватывала целые села и города. Иностранный путешественник, который приехал в конце XVIII в. в польский городок Волин в Западном Поморье, с изумлением и даже некоторым испугом отмечал, что все здесь перекопано ямами и рвами. Подкопанные, полуразрушенные дома могут в любой момент рухнуть. Часть жителей истратила на поиски клада все свои деньги. Что же искали жители Волина? Выясняется, что одному из жителей города приснилась золотая цепь, которая была спрятана непременно в Волине. Ее, конечно, не нашли. Поразительная легковерность.

Но ведь клады находят и в наше время! Их находят во время пахоты, выгребают бульдозерами на стройках, речная вода вымывает древние монеты, иногда их находят в дуплах деревьев. Предания утверждают, что клад легко найти в том случае, если деньги «показываются». «Как деньги показываются, иди на огонь. Если погаснет — не тебе суждены, если нет — твой клад. Как найдешь деньги, не бери все, так не годится, оставь сколько-нибудь заплатить за место и не бойся ничего; а если заберешь все, не обойдется без напасти». Или еще указания из народных преданий о кладах: «Всякий клад нужно брать не сверху, а сбоку, потому что не всякому известно, заклятый он или нет. Если брать сбоку, то деньги рассыпятся, а с ними рассыплется и заклятие».

В старину легенды о кладах передавались из поколения в поколение, от человека к человеку. Часто верили, что существуют так называемые предназначенные клады. Это клад, доступный лишь одному определенному человеку. Вот один из примеров из народного предания: «Горит свечка синим огнем, этот свет видит только тот, кому деньги суждены». Легче всего клад «давался» детям. Народные поверья гласят, что судьба наиболее ласкова к чистым душам, которые еще ни в чем неповинны. Вот, к примеру, одна из характерных историй: «В прежние времена клады сами ходили. У одного человека дитя было, так — лет двух. Как-то сидит оно и кашу ест, а петух выскочил из-под пола, да и клюет себе, а оно его ложкой — так кучка денег и насыпалась».

При извлечении клада из тайника ни в коем случае нельзя было браниться, поминать нечистую силу и совершать иные подобные поступки. Одна из забавных легенд рассказывает о дедушке, увидевшем свечу под грушей. Он мгновенно сообразил, что это знак клада, и начал копать яму. «Смотрит затем — казан с червонцами. Давай он его поднимать за дужку. Силился, силился — глаза на лоб лезут, ничего не сделает. У него с языка и сорвалось: «Hy и тяжелый же, черт его батьке!» Только это проговорил, а деньги в землю так и зашумели… Начал он тогда и молиться, и креститься — ничего не помогло».

Чаще всего, как утверждают предания, удача к кладоискателям приходит в ночь на Ивана Купала. Именно тогда, один-единственный раз в году, цветет папоротник, тот, кто найдет этот несуществующий в реальной жизни цветок, будет удачлив в поиске кладов.

Народные предания гласят, что многие клады при захоронении заклинают. Например, «Когда закапывают деньги или когда опускают их в воду, то заклинают их: будьте вы трижды прокляты, прокляты, прокляты. Кто эти деньги возьмет, тот и сам проклят». Когда срок заклятия заканчивался, то клад сам «давался» искателю, может быть, даже появлялся на поверхности. Хочется привести очень красивую легенду, которая в свое время была очень популярна на Украине.

В городе Изяславе в стародавние времена появился необычный старик, который предложил княгине добыть клад, захороненный неподалеку от города в руинах древнего замка. Старик честно сказал, что клад заклят, поэтому в тот момент, когда землекопы откинут всю землю, покрывающую драгоценности, Изяслав загорится, а как только клад поднимут на поверхность земли, тут город выгорит весь дотла. Но клад покроет все убытки, так как сокровища его в три раза по стоимости превышают стоимость имущества всех горожан вместе взятых. Княгиня не долго думая согласилась. Все исполнилось, как предсказывал старик. Город начинал гореть, едва землекопы начинали углубляться в землю. Когда же достигли они железных дверей сокровищницы, весь город был объят огнем. Едва жителям удалось отговорить княгиню от продолжения поисков клада. Как только поиски прекратили, пожар начал ослабевать, и общими усилиями его удалось потушить. Старик же исчез, жители поняли, что это был злой колдун, желавший гибели их родному городу. Старые развалины замка засыпали землей.

Интересно, что целый раздел народной литературы о кладах составляют рассказы о ценностях, спрятанных историческими личностями. Историк и этнограф Д. И. Яворницкий приводил рассказ о Мишурином камне с выбитой на нем буквой «М». Ему объясняли, что эта буква означает инициал Мазепы и что именно в этом месте изменник-гетман приказал бросить сундуки с деньгами и драгоценностями в Днепр в тот момент, когда спасался бегством после Полтавского битвы.

А как же прятали клады? В народных легендах и преданиях клад очень любят скрывать в курганах. Кстати, это часто соответствует действительности, поскольку курганы являются могильниками, в которых на самом деле много драгоценностей и монет. Этнограф Я. П. Новицкий в 1875 г. записал красивую легенду о захоронении клада близ города Мариуполя.

«Утром, при восходе солнца, взбежал вожак на курган, стал, а тень так и протянулась на запад. Тогда он велел копать яму там, куда пришлась тень головы. Выкопали яму, спустили на цепи казан и поклялись, чтобы никто не брал, пока вторично не вернутся из разъезда. Затем засыпали деньги землей, оседлали коней и подались. Через год стали съезжаться. Многие вернулись, а вожака нет, и клад не взят и до сих пор. В казане, говорят, лежат червонцы, сверху медные

(деньги), а поверх медных — серебряный талер, чтобы не плесневели. Деньги, говорят, закопаны и затоптаны лошадьми, чтобы не осталось следа. Примета такая: как солнце восходит — стань на курган и смотри на свою тень; заметь место, где кончается голова, беги и копай. Сверху будет железное кольцо, тяни и вытянешь шкворень; копай глубже, затем — дужка и казан». Или легенда про «Медведь-курган», который потому так и назван, что «закопан медведь, говорят, отлит из меди и набит червонцами. Кое-кто из людей пробовал копать, так не дает: станет медведище на дыбы да и ревет. Люди, известно, разбегаются».

По преданиям клады частенько опускали в воду (в реки, озера, пруды, колодцы), прятали в руинах старых замков и крепостей, в пещерах. При этом оставляли довольно подробные инструкции о том, как их найти: «В пещере стоят три бочонка вместе, с золотом, а четвертый, сам по себе, — с серебряными талерами. Клад спрятали запорожцы и закляли на двенадцать человеческих голов, а кто отважился бы взять — двери закроются и пропал» или «На том острове, ниже Черной скалы, есть Музыкина балка, а в балке колодец; в том колодце запорожцы спрятали медный чугунок с червонцами. Там те деньги и до сих пор, потому что страшно брать — закляты».

Часто приметы, по которым можно найти клады, выглядят довольно романтично: «Стоит дуб, в корень низко забит шкворень возовой; от дуба на восход солнца три шага отмерь и копай вглубь, в колено; там добыча спрятана и стоймя пистолет сверху».

Зловеще выглядят приметы кладов, связанные с кладами, спрятанными в могилах. «В голове острова Хортицы есть немалая могилка, вся обложенная камнем. Лет тридцать тому назад там темной ночью, бывало, часто показывался клад: выскочит на могилу казак с саблей, да так огнем и засияет! Казак золотой, а под ним конь серебряный. То, говорят, золотые и серебряные деньги. Те деньги или взяты, или показываются не каждому».

Почему же люди верят преданиям о кладах? Их охватывает жаркая лихорадка поиска золотых и серебряных монет? Дело в том, что легенды часто имеют такие «точные» и правдоподобные указания на место сокрытия, что вовсе не трудно поверить в них. Особенно достоверно выглядят рассказы «очевидцев». Один из случаев, приведенных во вступительной статье издателя Н. Сементовского к книге «Запорожская рукопись, указывающая, в каких местах и какие сокрыты клады гайдамаками и местными жителями», рассказывает как раз о встрече с таким «очевидцем». Произошла эта встреча около села Вознесенки в окрестностях Запорожья. К чумакам подошел старый, седой дед и рассказал, что неподалеку, возле урочища Сагайдачного можно найти много денег, золотых и серебряных. Их спрятал атаман Сагайдак в минуту опасности. При этом дед утверждал, что на Средней скале россыпью между камнями разбросаны целых две шкуры золотых и серебряных талеров (хочется отметить, что золотых талеров никогда не было, только серебряные), а также неподалеку от скалы укрыты еще бочонок и ведро с деньгами. Сагайдак, по словам деда, погиб в тот же день, а клад так и остался нетронутым. Ну, как, услышав подобный рассказ, не броситься на поиски клада?

Допустим, что вам повезло, и вы стали обладателем пусть не сказочных сокровищ Али-Бабы, а всего лишь небольшого глиняного сосуда с медными монетами. Может быть, он попал к вам совершенно случайно, а вполне возможно, что вы сознательно искали его. Встает вопрос о том, что теперь делать? Насколько ценна ваша находка? Если это всего лишь медные монеты, слипшиеся в один комок, может быть, проще и правильнее всего выбросить подобную находку, забыть о ней? Конечно, нет! Для науки пропадет клад, который мог быть использован для изучения древней истории и экономики края.

Один из ярчайших примеров подобной трагической потери — история клада, найденного в селе Матюши Белоцерковского района Киевской области. Произошла эта история в далеком 1963 г. Местный механизатор в полусгнившем пне на берегу реки Раставицы нашел клад римских денариев I —II вв. н. э. Никогда не интересовавшийся ни историей, ни нумизматикой открыватель клада взял горсточку монет, которые просто раздарил детям. Они бросали их в речку, забавляясь. Остатки клада стали добычей местных жителей и туристов, проходящих по берегу Раставицы. В краеведческий музей в итоге попало всего лишь 16 монет из первоначально огромного клада. То, что произошло с кладом, было всего лишь результатом неосведомленности. К сожалению, этот пример — достаточно распространенное явление. Большинство кладов либо полностью гибнет, либо доходит до ученых частично. Для исследователей же очень важно, чтобы все монеты и вещи, входящие в клад, сохранились.

Прочитав главу, в которой говорится о трудностях датировки клада, вы, несомненно, поймете, почему важно не утратить ни одной монеты — ведь клад датируют по самой младшей монете. Наверное, вам также захочется узнать основные правила обращения с находками памятников материальной культуры, в частности с монетными и вещевыми кладами. Так что же надо, а чего не надо делать, найдя клад? Исследователи (археологи, историки, нумизматы) будут вам благодарны, если вы не будете трогать находку. Клад должен быть изучен и сфотографирован на месте. Поэтому лучше всего, найдя клад, обратиться в музей, к специалистам-нумизматам. Первоначальную обработку клада целесообразно доверить специалистам, которые знают правила обращения с подобными находками. В крайнем случае клад можно извлечь самостоятельно, но проявляя при этом исключительную осторожность. Особое внимание необходимо уделить оболочке клада. Что это: горшок, ларец, кусок кожи или материи? Их сохранность поможет датировать клад. Не забудьте внимательно изучить место, где он находился. Может быть, вы отыщете выпавшие из оболочки монеты, осколки разбитой посуды, кусочки кожи или ткани. Для исследователя важна каждая деталь, иногда незначительная на взгляд неискушенного человека «добавка» к кладу может стать самой важной для раскрытия его тайны.





Метка: